Цивилизация
«Седьмой спутник» (1967)
Режиссерский дебют Алексея Германа состоялся в 1967 году фильмом «Седьмой спутник», в котором он выступил соавтором вместе с Григорием Ароновым. Уже здесь Герман не старается угодить чиновникам и обращается к конфликту нового советского режима с людьми дореволюционного воспитания.
Действие ленты начинается в 1918 году. Главный герой картины — генерал царской армии Евгений Адамов, которого арестовывают, но затем отпускают, так как 13 лет назад он, работая прокурором, отказался участвовать в процессе над матросами-революционерами. Несмотря на оказанную «милость», Адамов оказывается без жилья, так как оно уже было занято другими людьми. Через какое-то время он устраивается на работу в следственные органы и помогает красным, однако позднее попадает в плен к белым.
Тема прихода советской власти и гражданской войны не помешала Герману оставить в картине недосказанность. Он умудрился позволить зрителю самому сделать вывод из трагической истории Адамова, при этом не превознося красных. Фильму дали зеленый свет, но Герман в дальнейшем продолжил гнуть свою линию и в будущем проигрывал в борьбе с чиновничьим аппаратом.
«Проверка на дорогах» (1971)
Первый самостоятельный фильм Германа сразу же отправился «на полку», не пройдя советскую цензуру. Съемки картины проходили в 1970 году, и она имела название «Операция «С Новым годом!».
Чиновники Госкино не пропустили ленту, посчитав, что режиссер «дегероизировал народное сопротивление во время Великой Отечественной войны».
Только в 1985 году с началом перестройки картина вышла на экраны под хорошо всем известным названием «Проверка на дорогах».
Герман снял фильм про войну, но обратился к очень скользкой, но в то же время — очень человеческой — теме. События картины разворачиваются в конце 1942 года в оккупированной Псковской области. В плен партизанского отряда попадает бывший военнопленный советский солдат, который добровольно помогал немцам. Он раскаивается в своем поступке и готов искупить свою вину кровью. Конфликт внутри отряда, жесткая позиция политрука, желание командира отряда дать изменнику последний шанс — все эти конфликты и противоречия становятся центральной темой картины, которая очень не устроила Госкино.
«Двадцать дней без войны» (1976)
В своем третьем фильме Герман возвращается к теме войны, но на этот раз он показывает не фронт, а совсем далекий от боевых действий Ташкент, куда приезжает фронтовой журналист, чтобы навестить родных погибшего сослуживца. Он провел мирные, полные ярких событий двадцать дней без войны.
Автором сценария выступил великий писатель Константин Симонов.
«Двадцать дней без войны» — одна из немногих серьезных ролей Юрия Никулина, к которому, к слову, были претензии у пресловутого Госкино. Чиновники не хотели видеть известного на всю страну клоуна в серьезной роли в фильме про войну, однако за актера вступился сам Симонов и смог его отстоять, хотя поначалу тоже скептически отнесся к выбору Германа.
Однако актрису на главную женскую роль выбрал сам писатель, который отверг предложенную режиссером Аллу Демидову и остановил свой выбор на Людмиле Гурченко.
«Мой друг Иван Лапшин» (1984)
Следующий фильм Германа вышел на экраны через целых восемь лет, хотя съемки начались в 1979 году. «Мой друг Иван Лапшин» снят по повести отца режиссера Юрия Германа «Иван Лапшин». Алексей Юрьевич специально выбрал на главную роль никому неизвестного тогда сибиряка Андрея Болтнева, однако к нему в партнеры поставил Андрея Миронова и Нину Русланову.
Миронов предстал перед зрителями в таком образе, который никто больше не видел ни до, ни после. Он сыграл выдающуюся драматическую и трагичную роль. Герман всегда отличался тем, что мог изменить звезд отечественного экрана до неузнаваемости. Причем он не менял их внешность — он давал им нехарактерные амплуа.
События фильма происходят в 30-е годы в маленьком городке Унчанске. Картина показывает небольшой эпизод из жизни начальника уголовного розыска и его товарищей. Здесь есть основная сюжетная линия, которая маскируется под детектив, есть любовный треугольник, будни местного провинциального театра и многое другое.
Герман впервые подчеркнуто использовал многослойное повествование, которое довел до апогея в своих последних двух фильмах.
Не обошлось и без нападок на картину. Советские критики упрекали ее в очернении 30-х годов и излишней мрачности и старались убедить своих читателей, что провинциальная действительность в те годы не была такой страшной.
О картине точнее всего выразился другой великий советский режиссер Элем Климов. После первого просмотра он сказал, что ее смотреть невозможно, назвав ее «броуновским движением». К сожалению, неизвестно, что же Климов сказал о следующем фильме Германа — «Хрусталев, машину!».
К слову, сам автор «Добро пожаловать» в 80-е годы кардинально сменил свой тон и снял в 1981 году совсем непростую для восприятия «Агонию». И не исключено, что фильм Германа повлиял на Климова, когда тот снимал «Иди и смотри» — фильм, который тоже смотреть невозможно из-за тех ужасов, которые предстают на экране.
«Хрусталев, машину!» (1998)
Ждать следующей работы Германа пришлось 14 лет, но они того стоили. По большому счету Алексей Юрьевич изобрел новый кинематографический язык, который начал пробовать в предыдущем фильме, но довел его до совершенства в «Хрусталеве». Сценарий к фильму Герман начал писать в конце 80-х годов и в главной роли видел самого Сергея Довлатова. Но как известно, Довлатов слишком рано ушел из жизни в 1990 году, и режиссеру пришлось отталкиваться от новых обстоятельств.
«Хрусталев, машину!» — задокументированная фраза, которую произнес Лаврентий Берия, сразу после смерти Иосифа Сталина. Назвав свою картину выкриком, который произносится почти в самом его конце, Герман сознательно вводит в заблуждение зрителя. На самом деле сюжет фильма вообще никак не затрагивает борьбу за власть в политбюро, последовавшую после смерти генсека. Лента рассказывает о лютой зиме 1953 года и последней вспышке сталинских репрессий.
Герман поднимает печально известное дело врачей и рассказывает о судьбе генерала медицинской службы, к которому в определенный момент приходят чекисты и увозят его в лагеря.
Но самое важное, чем запомнилась картина — это ее язык. Возвращаясь к Элему Климову, этот фильм действительно смотреть почти невозможно. Во всяком случае, при первом просмотре зритель не в состоянии уловить весь тот информационный поток, который обрушивается на его голову.
Герман снимает очень длинными кадрами, создавая в них феноменальную плотность. Он не ограничивается передним и задним планами — каждый кадр настолько многослоен, что человеческий мозг порой не в состоянии уловить все, что в нем происходит.
Известно, что на конкурсном показе в Каннах фильм был освистан зрителями, из которых до финала досидели единицы. У кинокритиков на ленту был противоположный взгляд. Многие ведущие французские киноиздания затем приносили Герману извинения за то, что происходило в кинотеатре.
Герман рассказывал, что «Хрусталев, машину!» — частично автобиографичное кино, так как дом генерала максимально близко воспроизводил квартиру, где прошло детство самого режиссера.
Этим объясняется и весь тот хаос и балаган, происходящий на экране. Ведь маленький ребенок воспринимает окружающий мир по-другому — более насыщенно. Именно такое гипернасыщение создал в своей ленте Герман.
«Трудно быть богом» (2013)
Последний фильм Алексея Германа вышел уже после смерти режиссера. Он не дожил до премьеры чуть более полугода. Если начинать подсчет с первого варианта сценария, то «Трудно быть богом» скорее всего — самый крупный долгострой в истории кино. Герман решил экранизировать одноименную повесть братьев Стругацких в далеком 1967 году. Но в дело вмешалась внешняя политика.
Режиссер завершил второй вариант сценария 20 августа 1968 года, а на следующий день СССР ввел войска в Чехословакию. В одном из своих последних интервью он рассказал, что получил от главного редактора студии телеграмму о закрытии сценария. Герман позвонил на студию, а там ему сказали: «Леша, забудь об этом. Навсегда. Помнишь, там какой-то черный орден высаживается на Арканаре?»
К своей давней мечте Герман вернулся только в конце 90-х и приступил к съемкам в 1999 году. И снова Алексей Юрьевич представил зрителю хорошо известного актера в совершенно новом для него амплуа. Роль дона Руматы сыграл Леонид Ярмольник. Ничего более титанического от актера до этого не видели.
Герман вновь использует прием из «Хрусталева», предельно насыщая каждый кадр, однако все-таки оставляет небольшое пространство, чтобы, в отличие от предыдущей картины, обратить больше внимания на быт и условия жизни самого что ни на есть дремучего средневековья. И это устрашает.
И вообще, Герману надо сказать спасибо, что он снял «Трудно быть богом» в черно-белом цвете, иначе смотреть его было бы попросту невозможно (Элем Климов все-таки был прав).
Помимо прибивающего к земле видеоряда, фильм оставляет гнетущее впечатление своей идеей, которая буквально сочится в каждой сцене, в каждом кадре. Почти три часа зритель смотрит на всеподавляющую безысходность, и лекарства против нее Герман не дает, потому что сам глубоко верит, что его нет в природе.
