Цивилизация
Кризис ударил не только по экономикам субъектов федерации, но и по репутации их начальников. И ударил основательно. Рейтинги губернаторов оказались вовсе не тефлоновыми. Обнаружилось, что в отличие от федеральных премьера и президента в них видят не символические фигуры, а, напротив, реальных ответственных лиц, которым следует отвечать за то, что происходит. Кстати, примерно таким же образом наши граждане воспринимают и центральное правительство, которое в отличие от его харизматического главы оценивается ими довольно трезво.
За последние месяцы рядовые люди поняли гораздо больше, чем хотелось бы начальственным манипуляторам. Но в разных уголках государства этот процесс познания идет с разной скоростью.
Приблизительное представление о нем дают два комплекта цифр. Первый — это январско-майская экономическая статистика с разбивкой по субъектам федерации, только что опубликованная Росстатом. А второй — исследование фонда «Общественное мнение» о том, как менялось отношение людей в регионах к работе своих губернаторов и федеральных властей от прошлогоднего ноября (кризис только начинался и официально вообще не существовал) и до нынешнего марта (когда было достигнуто первое кризисное дно).
За январь — май этого года промышленное производство (по сравнению с таким же отрезком 2008-го) упало на 15,4%, а уровень текущего потребления (если оценивать его по величине розничного товарооборота) сократился на 2,2%. И примерно в это же время усредненный по России баланс положительных и отрицательных оценок, данных гражданами своим губернаторам, упал на 13%, а именно, с +14% в ноябре до +1% в марте. Такой кусок репутации им пришлось отдать за первый этап спада. То есть,
если в ноябре работу среднестатистического регионального главы положительно оценивали 45% подведомственных ему граждан, а отрицательно — 31%, то к марту соотношение положительных и отрицательных отзывов почти уравнялось — 37% к 36%.
Баланс оценок работы федерального правительства в марте тоже был близок к нулю. А если совсем точно, то +2% (соответственно 38% хороших отзывов и 36% плохих).
Легко догадаться, что положение дел в собственном регионе средний россиянин оценивает гораздо строже, чем работу начальства. И по этой позиции среднероссийский мартовский баланс опустился до -34% (63% опрошенных были недовольны положением дел в родном регионе, а довольных обнаружилось только 29%).
Но это то, что называют средней температурой по больнице. Чтобы прочувствовать многообразие местных тонкостей, следует посмотреть, как идут дела в десятке важнейших наших регионов — больших и по размерам экономики, и по числу жителей, и к тому же возглавлявшихся на старте кризиса губернаторами-тяжеловесами. Это регионы-локомотивы: обе столицы, сердце центральной России — Московская область, жемчужина юга — Краснодарский край, от Поволжья — Татарстан и Самарская область, от Урала — Свердловская область, от восточных сырьевых и экспортноориентированных регионов — Тюменский и Красноярский края, а от дальних земель — Приморье.
У восьми губернаторов из этой десятки рейтинги еще в ноябре были гораздо выше тогдашнего среднероссийского стандарта. Но к марту у четырех из них доли положительных и отрицательных оценок примерно сравнялись, и из категории тяжеловесов они переместились в группу середняков с нулевым или близким к нулевому балансом.
При этом Валентина Матвиенко (Санкт-Петербург) потеряла 36 процентных пунктов, рейтинговые потери Эдуарда Росселя (Свердловская область) составили 30%, Александра Ткачева (Краснодарский край) — 26%, Владимира Артякова (Самарская область) — 21%.
Четверо остальных, кое-что потеряв, сохранили популярность. Крепче всех выглядит рейтинг Минтимера Шаймиева, утратившего лишь 3 процентных пункта (мартовский баланс его положительных и отрицательных оценок — вполне путинско-медведевский: +48%). Рейтинги остальных съехали вниз сильнее, но все еще смотрятся более или менее убедительно: и у Юрия Лужкова (+27%), и у главы Тюмени Владимира Якушева (+19%), и отчасти у красноярского губернатора Александра Хлопонина (+10%).
Что же до московского областного главы Бориса Громова, то он был рейтинговым середняком по ноябрьской мерке (+15%) и остался им по мартовской (-1%). Что же до начальника Приморья Сергея Дарькина, то он изначально не был всеобщим любимцем, и плавный спуск с -4% в ноябре до -13% в марте можно даже считать почти успехом.
По раскладу настроений граждан эту десятку регионов, а также не упомянутые здесь все прочие российские земли можно распределить по семи группам.
Первая. Там, где граждане довольны решительно всем: и ходом местных дел, и своим главой, и федеральным правительством. В нашей десятке единственным и ярчайшим представителем этой группы является Татарстан.
В вотчине Шаймиева не только чрезвычайно довольны своим президентом и почти так же сильно — федеральным правительством (баланс оценок +37%). Даже баланс оценок положения дел в регионе здесь положительный: +25%, что является почти исключительным результатом и превышает среднероссийский уровень на 60 процентных пунктов.
В общем, тут знают секрет оптимизма и умеют обходиться без сверхуспехов в экономике. Спад в промышленности (-14,7%) почти не отличается от среднероссийского, а безработица по состоянию на май даже выше (9,5% против 8,5%). Правда, с потреблением дело обстоит лучше, чем у большинства: розничный товарооборот не уменьшился и даже чуть вырос — на 0,3%.
Вторая группа регионов — это такие, где больше, чем в среднем по России, довольны ходом местных дел и работой своего губернатора, но недовольны федеральным правительством. В нашей десятке — это богатая нефтью и газом Тюмень и богатая во всех отношениях Москва. И там, и там местные жители понимают, что живут лучше других. И там, и там они подозревают федеральную власть в намерении что-то у них отнять. И там, и там главы регионов далеко еще не исчерпали свой ресурс популярности.
Группа № 3 — это земли, где жители тоже считают, что дела идут неплохо, но при этом федеральное правительство одобряют сильнее, чем местного своего главу. В нашей десятке эту группу представляет Краснодарский край. Здесь и в самом деле меньше среднего спад в промышленности (-13,6%) и не очень чувствуется спад в строительстве (-5,9% при общероссийском спаде -19,2%). А товарооборот, как и в Татарстане, здесь вырос на 0,3%.
Поскольку это относительное процветание — прямой результат щедрот центрального правительства, увлеченного «Олимпстроем» и прочими объектами, то его здесь и любят. А губернатор Ткачев остался от этого как-то в стороне и сильно потерял в авторитете.
Четвертая группа — это такие регионы, где положение дел оценивают выше среднего, а вот работу властей, что местных, что федеральных, — либо средне, либо еще того хуже. Таковы расклады в Петербурге и в Московской области. Оба региона до недавних пор быстро богатели, и память об этом еще крепка. Но с приходом кризиса местное начальство как-то не нашло себя в новой ситуации. А в Северной Пальмире на это наложилась еще и обида на московских петербуржцев, которые все меньше покровительствуют старой родине, найдя себе других любимцев.
Группа № 5 зарезервирована для регионов экзотического типа — таких, где недовольны положением дел, но при этом почему-то одобряют работу своего губернатора и центрального правительства. Области, которая хорошо бы уложилась в эту схему, в нашей десятке нет.
Однако с натяжкой запишем туда Самарскую область, весьма сейчас проблемную экономически и социально, но при этом усердно опекаемую всеми уровнями власти, составляющими, как догадываются местные жители, одну команду — от губернатора-вазовца Артякова до доброго гения «АвтоВАЗа» премьера Путина.
Какое-то встречное движение местных душ в ответ на такую заботу усмотреть можно, хотя оно и не особо сильное: при весьма отрицательных отзывах опрошенных граждан о ходе дел в области рейтинги губернатора и федерального правительства все-таки не настолько плохи. Они средненькие или чуть ниже, хотя и сильно упали с прошлой осени.
Шестая группа — это такая, где местными делами недовольны, но при этом одобряют работу хоть кого-нибудь из начальства.
В Красноярском крае ценят губернатора, пусть и гораздо меньше, чем раньше, и весьма скептически отзываются о федеральном правительстве, от которого там, видимо, мало проку. В пораженной спадом Свердловской области, наоборот, рейтинг старожила Росселя упал самым резким образом, а отзывы о центральном правительстве отчего-то довольно позитивные.
И, наконец, группа № 7, где равномерно недовольны и жизнью, и властями. Таких регионов полно. Но в нашей десятке это, конечно, Приморье. Все рейтинги тут ниже среднероссийских. Впрочем, они и раньше были таковыми и с началом кризиса упали не так резко, как во многих других регионах. Да и хозяйство там просело не так сильно, и потребление упало не так заметно. Скорее всего, сказался рост федеральных вливаний по случаю Владивостокского саммита.
Ну а теперь предварительные выводы. Недовольство положением дел в большинстве регионов за первую же фазу кризиса приблизилось к критической черте, а недовольство властями прошло уже примерно полпути до этой же черты. Губернаторы, будь они бывшие политики или чиновно-клановые назначенцы, с разной скоростью, но довольно быстро теряют авторитет. Исключение составляют лишь национальные лидеры локального масштаба, как Шаймиев и отчасти Лужков. И именно потому, что хоть сколько-нибудь противостоят федеральному центру.
Что же до центрального правительства, то его популярность завязана только на одно – на способность закачивать деньги в соответствующий регион. Притом популярность убывает быстрее, чем уменьшаются запасы денег.
Что тут сказать? Система не заточена под кризис. Совсем к нему не приспособлена. Уже чувствуется, что чем дальше, тем охотнее массы будут искать виновных и чем дальше, тем легче находить их, не делая ни для кого исключения. Непоколебимая популярность высшей власти, которой она (власть) себя тешит, — такая же фикция, как и непоколебимая якобы пассивность низов.
