Про любовь

С любопытством слежу за дискуссией в ЖЖ по поводу письма Егора Гайдара Соросу. (Текст письма можно прочесть здесь.) У меня также есть текст этого письма, который мне передал вполне заслуживающий доверия источник 3 января 2007 года. Оно отличается от того, которое вы можете найти по ссылке, только тем, что рядом с датой/временем в верхней строчке есть номер телефона и аббревиатура VGBIL — Библиотека иностранной литературы. Ее возглавляет Екатерина Гениева, которая была с Гайдаром на конференции в Ирландии. Госпожа Гениева также долгое время была президентом российского отделения «Открытого общества», созданного фондом Джорджа Сороса.

Я понимаю, почему столько эмоций вокруг этого письма. Со мной происходит то же, что и с защитниками господина Гайдара: не поверю ни за что, никогда, плевать мне на ваши аргументы, этого не может быть, потому что не может быть никогда. Какие бы глупости он ни говорил и ни делал в жизни, не может господин Гайдар просить господина Сороса забыть о морали и наехать публично на господина Березовского, потому что любые действия против аморального Березовского автоматически становятся моральными. То есть если Березовский — говно, прошу у читателей прощения за резкость, то точно таким же может позволить себе быть и человек, который против него выступает. Ну не может такое предложить Гайдар даже в состоянии помешательства, а у него все же болела не голова, а ниже.

Людям и мне не хочется расставаться с немногими оставшимися иллюзиями. Они нам дороги. К тому же чужие письма — это чужие письма, даже если это находка для журналиста. Я бы вспомнила об этом письме, только если бы господин Сорос неожиданно начал делать что-либо из предложенного. Впрочем, мне казалось и кажется это невероятным. Офис господина Сороса пока не ответил на мой звонок. Надеюсь, что к концу этой колонки мне все же удастся поговорить с его пресс-секратерм Эмми Уэйл.

В ожидании звонка я предлагаю забыть об эмоциях и поработать с информацией.

Отъезжаем назад во времени — к 23 ноября 2006 года. По странному стечению обстоятельств в этот день произошли три события: это был последний день жизни Литвиненко, который умер в ночь на 24 ноября. В этот же день Маша Гайдар вместе и Ильей Яшиным растянула под мостом в двух шагах от Кремля плакат «Верните народу выборы, гады!», за что была отправлена в УВД, отказалась давать показания и сказала, что будет разбираться в суде (см. ее «Живой журнал»). В этот же день господин Луговой дал первое интервью «Коммерсанту», которое вышло, соответственно, на следующий день — 24 ноября. Пока слово «полоний» нигде не фигурирует. Луговой спокоен и доброжелателен к британским властям, готов сотрудничать.

24 ноября 2006 года. В ночь на 24 ноября умирает Литвиненко. В тот же день в 14. 00 Луговой, Ковтун и Соколенко в дневном развороте «Эха Москвы» — все трое спокойны и уверены в себе. Луговой говорит, что ждет звонка от британцев. Соколенко считает, что Литвиненко, возможно, и не был отравлен, а просто умер от гриппа. В этот момент еще неизвестно, от чего умер Литвиненко. В этот же день в Дублине стало плохо Егору Гайдару, о чем мы узнаем только 29 ноября.

В этот же день позднее становится известно, что причиной смерти Литвиненко стало радиоактивное вещество полоний-210. Наличие полония автоматически вызывает подозрение в участии государства в устранении Литвиненко.

В этот же день обнародовано предсмертное заявление Литвиненко, в котором он обвиняет в происшедшем с ним российские власти и лично Путина. Кремль в ответ заявляет, что «смерть господина Литвиненко является частью срежиссированной кампании по дискредитации России» — цитирую по «Коммерсанту» от 25 ноября.

27 ноября. (Напоминаю, Егору Гайдару стало плохо 24 ноября.) В ЖЖ Маши Гайдар от 27 ноября — подробный рассказ об акции 23 ноября. Рассуждения на тему возмутительных последних изменений в закон о выборах. Критика власти за «нежелание и неспособность сохранять хотя бы видимость легитимности выборных процессов». Затем подробно о том, как готовилась акция и как проходила. «Нас с Яшиным в милиции называли не иначе как «касочники». Было очевидно, что они сами не понимают, что с нами делать. Они куда-то постоянно звонили, суетились. И, видимо, ждали указаний сверху. Потом к нам приехали представители всех возможных ведомств — РУБОПа, УБОПа, криминальной милиции и ФСБ. Хотели вести с нами беседы. Но мы говорили, что все, что они хотят узнать, могут прочитать в интернете. А если они хотят говорить с нами, то только в присутствии адвоката (Вадима Прохорова, которому большое спасибо). Их рвение к общению тут же исчезало».

«Коммерсантъ» от 29 ноября: «27 ноября Егор Гайдар прибыл в Москву и был помещен отделение одной из московских клиник…»

В дневнике дочери ни слова о болезни отца. Есть только одно упоминание родителей: «Пока мы висели, по телефону позвонила родителям, чтобы они услышали, знали, что у меня все в порядке».
28 ноября записей в дневнике нет.

28 ноября. Газета Financial times указывает именно эту дату над заметкой о болезни Гайдара:

«In a telephone interview with the FT, Mr Gaidar said the doctors had so far been unable to identify the cause of the violent vomiting and bleeding that he suffered during a conference in Ireland. Аnatoly Chubais, his former associate and the head of Russia’s electricity monopoly, said he suspected Mr Gaidar may have been poisoned. However, he strongly ruled out that either Russia’s security services or the Kremlin could have had any involvement. There is no indication of radiation being the cause of his illness. Sources in Dublin said they did not suspect anything untoward in Mr Gaidar’s illness.»

29 ноября. «Коммерсантъ»: «Вчера стало известно, что бывший и. о. премьера России, директор Института экономики переходного периода Егор Гайдар, 24 ноября был госпитализирован в Дублине с признаками сильного отравления в бессознательном состоянии. Сейчас он находится в одной из московских клиник. По словам близких господина Гайдара, врачи до сих пор затрудняются назвать причину болезни.
Как стало известно Ъ, Егор Гайдар находился на конференции «Ирландия и Россия: история, буква закона и изменяющаяся мировая система» в Дублине и был госпитализирован с признаками тяжелого отравления. Дочь Егора Гайдара Мария подтвердила Ъ, что ее отцу стало плохо во время выступления. «Он отошел к стене и потерял сознание», — сказала Мария Гайдар. В бессознательном состоянии Гайдар был доставлен в реанимацию. «Врачи считали, что существует реальная угроза его жизни, в течение трех часов он был без сознания», — говорит Мария Гайдар».

См. ЖЖ Маши Гайдар за период с 23 по 27 ноября — то есть за дни, когда была «реальная угроза жизни отца».

29 ноября информленты передали:

«Нам известно, что господин Гайдар заболел, когда был здесь, в Мейнуте, в минувшую пятницу», — сказал РИА «Новости» по телефону из Дублина представитель пресс-службы ирландского внешнеполитического ведомства. «У нас нет никаких причин полагать, что его болезнь связана с какими-то подозрительными обстоятельствами», — сказал он.
По его словам, посол Ирландии в Москве Джастин Харман из-за повышенного интереса СМИ к данной ситуации некоторое время назад говорил с Егором Гайдаром, чтобы узнать о его самочувствии. «Господин Гайдар, со своей стороны, не выразил никаких подозрений или озабоченностей», — сказал представитель ирландского внешнеполитического ведомства.

Гайдар отказался ответить на вопрос, считает ли этот инцидент отравлением. В его окружении категорически отрицают, что отравление спровоцировано радиоактивными изотопами. «Состояние его здоровья удовлетворительное. В ближайшее время он намерен приступить к работе», — сообщил «Интерфаксу» в среду пресс-секретарь Гайдара Валерий Натаров. Он выразил «крайнее удивление» в связи с сообщениями о якобы имевшем место факте отравления Гайдара «некими злоумышленниками». «За этой версией, по-видимому, стоит попытка создать еще одну псевдосенсацию с радиоактивными изотопами», — сказал Натаров.

В тот же день ЖЖ Маши Гайдар: (Для прессы — можно цитировать.) «Я была у папы в больнице. Он чувствует себя прилично. Его состояние можно оценивать как удовлетворительное. Заключение врачей будет в пятницу. В данном случае врачам нужно дополнительное время для того, чтобы исключить любую иную возможность, кроме как отравление неизвестным гражданской медицине ядовитым веществом.

Всем спасибо за поддержку!

P. S. У меня разрядился телефон, и я временно недоступна.

upd: Если вы хотите получить от меня информацию, пишите мне SMS, я по возможности буду отвечать».

Датой 29 ноября также датировано письмо Гайдара Джорджу Соросу, ссылка на которое была дана в самом начале. Советую в этом месте внимательно его перечитать.

В тот же день «Эксперт» online: «Егор Гайдар 24 ноября был на волоске между жизнью и смертью. Могло ли это быть просто каким-то естественным заболеванием? Судя по тому, что говорят наиболее профессиональные врачи, знающие ситуацию не понаслышке, — нет», — заявил Чубайс. При этом глава РАО «ЕЭС России» исключил причастность властей к происшествию с Гайдаром. «Относить случившееся на «заговор кровавых путинских сил» исходя из всего, что я знаю о российской политике и ее лидерах, я не могу. Тем более что в этом случае Москва была бы гораздо более простым и удобным местом, чем Дублин», — заметил Чубайс. И тут же добавил: «А вот то, что чудом не завершившаяся смертельная конструкция Политковская — Литвиненко — Гайдар была бы крайне привлекательна для сторонников неконституционных силовых вариантов смены власти в России, – для меня бесспорно».

30 ноября. Информленты: «Врачи не ставят под сомнение, что причиной болезни экс-премьера РФ Егора Гайдара стало отравление, но не могут установить, чем оно вызвано, передает РИА Новости, ссылаясь на пресс-секретаря Гайдара Валерия Натарова». (См. выше цитату того же Натарова от 29 ноября, то есть накануне.)

«Коммерсантъ» в тот же день: Леонид Гозман: «Мы знаем, к чему привели все три происшествия (Политковская — Литвиненко — Гайдар — Н.Г.). Это страшный удар по имиджу России и президента России на Западе. Это выгодно людям, которые хотят изоляции России от внешнего мира, от Запада. Тем, кто хочет вернуться к «холодной войне» и локальным горячим войнам и в условиях этой изоляции творить безобразия. Часть этих людей живут в нашей стране».

ЖЖ Маши Гайдар в тот же день: «Только что вышла от папы. Он чувствует себя прилично. Почти постоянно лежит под капельницей. Пока, насколько я поняла, никаких комментариев, интервью он в ближайшее время давать не будет.

Врачи считают необходимым оставить его в больнице, продолжить обследование и восстановительное лечение. Поэтому раньше конца следующей недели из больницы он точно не выйдет».

Чуть ниже: «Звонок Путина (Для прессы — можно цитировать.)
Да, я подтверждаю. Владимир Владимирович Путин действительно вчера звонил моему отцу. Справлялся о его здоровье и желал ему скорейшего выздоровления. Других подробностей разговора я не знаю».

И в самом конце в дневнике за этот день: «Суд. Нам с Яшиным назначили 500 рублей штрафа за акцию на мосту. Сама я на суд приехать не смогла, поэтому подробную информацию спрашивайте у Ильи Яшина». (См. ее же записи выше, когда она говорит, что будет отвечать только в суде.)

На следущий день Маша Гайдар расскажет в своем дневнике, что 30 ноября, «в четверге вечером пресс-секретарь Гайдара Валерий Натаров ответственно заверил журналистов в том, что отечественные врачи не ставят под сомнение тот факт, что причиной болезни экс-премьера РФ стало отравление, но не могут установить, чем оно вызвано».

Дальше будет провал в дневнике, а потом, 7 декабря, появится в дневнике Марии статья ее отца из газеты «Ведомости»: «Значит, скорее всего, за произошедшим стоит кто-то из явных или скрытых противников российских властей, те, кто заинтересован в дальнейшем радикальном ухудшении отношений России с Западом. За несколько часов, сопоставляя по датам события последних полутора месяцев, формулирую для себя довольно логичную и целостную гипотезу о причинах произошедшего. Картина мира вновь обретает внутреннюю логику, перестает напоминать кафкианский кошмар. Правда, от этого она не становится веселее. Ну что ж, как говорят в России, были бы живы, будем когда-нибудь и веселы. Но это уже другая история».

Советую уже самим отследить, как в этот период времени и дальше менялось поведение Лугового и его коллег по бизнесу, их интонации, что с ними происходило, какие сложности возникали у английских следователей, желавших их допросить в первый раз и повторно. Куда-то делась эта легкость и готовность сотрудничать с англичанами, которая звучала в «Коммерсанте» и на «Эхе» до объявления о причине смерти.

Итак, даже если бы не было этого письма, я бы сказала, что Егор Гайдар попал в плохую историю. Собственно, я уже это однажды написала. Но, поскольку сегодня День святого Валентина, я хочу сказать, что, на мой взгляд, эта история про любовь.

Посмотрите внимательно, что делают власти с нацболами: сроки, штрафы, отвергнутая просьба поехать похоронить отца. Месяца два назад Лимонов называл цифру — 24 нацбола в зонах и лагерях. За демонстративные акции. Вот типа той, за которые Маша и Яшин получили 500 рублей штрафа и все. Могло быть иначе в их случае? Конечно. Или, по крайней мере, отцу могли объяснить, как это бывает иначе.

Точный диагноз гибели Литвиненко, скорее всего, нарушил всю стройную картину происходившего. Запад вздрогнул. Полоний — это не таллий. Это не самодеятельность. Почитайте западные газеты за декабрь, да и сейчас. Тогда заговорили о «холодной войне», а не после выступления Путина в Мюнхене. Надо было срочно переводить стрелки, убеждать Запад, что их подозрения напрасны. Мало кто на Западе пользуется таким авторитетом, как Гайдар. Оставалось лишь найти способ убедить его выступить с обвинениями в адрес беглых олигархов. И, мне кажется, его нашли. Политическая активность дочери «помогла». И если мое предположение верно, то я буду последней, кто осудит отца. И если я права, то это еще более печальная история, чем мне казалось в начале декабря.

Пресс-секретарь Джорджа Сороса Эмми Уэйл обещала выяснить по поводу письма и ответить. В среду вечером мне пришел ответ. «Открытое общество» подтвердило, что получило это письмо Гайдара, однако они «не готовы его комментировать».