Цивилизация
Книга «Спичрайтеры» Андрея Колесникова, на этих выходных получившая премию Минпечати «За лучшую книгу, написанную журналистом в 2007 году», — попытка написать историю отечественных спичрайтеров за последние полвека. «Хроника профессии», вынесенная в подзаголовок, — заявка на беспристрастность и отстраненность. Человек стоит с хронометром в руках, мимо него проходят вожди и авторы их речей. Писатель протоколирует, читатель узнает и оценивает факты. На самом деле это не совсем так. Автор и его близкие отдали дань профессии.
Тут много личного.
В книге, названной «Спичрайтеры», речь идет все-таки о «речеписцах». Отличие не в корнях, органичных или помпезных. Отличие в понятиях. Первые, по идее, и в конечном итоге помогают народам оценить намерения и действия своих лидеров, чтобы не ошибиться в выборе. У вторых этого и в идее нет.
История речеписания представлена в трех временах. Прошедшем советском. Реформаторском 90-х годов. И в настоящем, путинском времени. Технологии выработки слов для власти в эти периоды могли отличаться. Цели — розниться. Результат, в смысле понимания людьми, чего же, собственно хочет лидер, примерно одинаково отрицательный.
Подробно говорится о героях интеллектуальной обслуги советских вождей — Хрущева, Брежнева, Андропова, Горбачева. О тех, кто писал их выступления на съездах, пленумах, встречах с номенклатурой, — Бовине, Яковлеве, Мурзине, Загладине, Колесникове. Вспоминаются анекдоты. Например, о том, что Брежневу писали не только речи, но и его собственные замечания к ним. Причем одобрял он и то и другое.
Застойный «совок» — период расцвета речеписания.
Посыл автора: в идеологическом государстве слово перерастает само себя. Влияет на настоящее и будущее страны. И те, кто вписывает слова в речи первого лица, — они и сами способны влиять на политику. Гуманизировать ее. Делать менее абсурдной. Отсюда ощущение избранности, сознание некой миссии советских речеписцев. Какое-то особое сообщество в новой общности советских людей. Не чиновники и не народ. Не функционеры и не управленцы. Не кухонные интеллигенты и не жлобы. Сами себя называли «легальными диссидентами». Месяцами могли жить на правительственных дачах на полном пайке. Сочинять колкие эпиграммы на свою работу и хозяев. Встречаться с первым лицом в неформальной обстановке. Устраивать мозговые штурмы. Чувствовать себя вольнодумцами и либералами.
И в результате стать действительно инициаторами эпохального события — замены в партийных документах слов «диктатура пролетариата» на слова «общенародное государство».
Логично было бы ожидать перехода от речеписи к спичрайтингу в демократические 90-е. Но, по сути и по Колесникову, ожидания оправдались мало. Формулы по старым лекалам («экономика экономная», «коммунизм к восьмидесятым») не принимались начальством, косящимся на народ, и потому не рождались. От пропаганды все устали, а работать могли только на нее. Для произнесения же речей с танков спичрайтеры вообще были не нужны. Зато речеписцы преуспели на все том же аппаратном уровне. С гордостью, например, отмечался в их среде успех речи Черномырдина на расширенном заседании правительства в присутствии самого Ельцина. После которой никого не сняли. И, напротив, крах второго пришествия ЧВС на пост премьера после дефолта случился от того, что из двух речей конкурирующих групп речеписцев Виктор Степанович выбрал ту, что слабее, и в Думе она провалилась.
Путинское время вернуло властному слову совковый вес пропагандистских формул и надежду на возрождение закулисной словесной роли кремлевских речеписцев.
Снова стали входить в оборот короткие афористичные посулы вроде «К 2010 году удвоим ВВП» (автор — Андрей Илларионов) и пафосные констатации «Россия — великая энергетическая сверхдержава». И речеписцы по старой памяти занялись своим диссидентским делом — вписывали в первые послания ВВП либеральные формулировки и с удовлетворением выслушивали, как он их по писанному, ничего не меняя, доносит до федерального собрания. Только вот за этими словами следовали прямо противоположные действия.
Андрей Колесников, называя на обложке речеписцев «бойцами невидимого фронта», им явно льстит. Если и бойцы, то любители. Столкнувшись с профессионалом, они проиграли, даже не заметив этого. Думали по старой памяти использовать Главного Читателя своих слов. Когда он вовсю использовал их — писателей.
В итоге автор вынужден констатировать конец истории речеписи и мертворождение спичрайтерства в России.
Не потому, что у речеписцев теперь не стало работы. Напротив, они готовят десятки обращений, поздравлений, выступлений и заявлений. Стараются попасть в Президентский тон. И мысли не имеют вставить какую-нибудь либеральную отсебятину. А все равно остаются на уровне изготовителей тезисов, болванок и заготовок, из которых ВВП делает собственные агрессивные и жесткие выступления, приправленные известными ядреными словечками в духе Уго Чавеса.
Идеи и слова теперь ни к чему. Их никто толком не слушает и не читает. На замену готовы плакаты с планом Путина, картинки на экране и очередной прикол насчет соплей и шакалов, произнесенный с неподражаемой интонацией и тут же подхваченный медийным народом.
А.Колесников. Спичрайтеры: «Хроника профессии, сочинявшей и изменявшей мир». М.: «АСТ-Хранитель», 2007.
