Цивилизация
Президентский совет по правам человека обнадежен словами президента Медведева о возможности в скором времени провести экономическую амнистию. Необходимо уточнить, что Дмитрий Медведев на встрече с ними высказался весьма обтекаемо: «Амнистия действительно относится к компетенции Государственной думы, хотя и является проявлением, в конечном счeте, государственной политики. Надо только подумать, по каким составам всe-таки еe проводить». Придется также учесть, что
в Государственной думе идея экономической амнистии уже выдвигалась, была отброшена и чуть более месяца назад ее еще раз раскритиковала «Единая Россия».
Зампред думского комитета по уголовному законодательству Андрей Назаров назвал ее «популистским шагом» партии «Справедливая Россия». Упрек, кстати, странный, потому что массовую популярность экономическая амнистия в России снискать вряд ли может. Слишком негативно по отношению к предпринимателям настроено общество.
Однако в силу того, что Думу у нас принято считать сервильной по отношению к исполнительной власти и институту президентства, можно рассчитывать, что поддержка амнистии президентом (если она воплотится в его решительные действия) изменит настроения большинства в «Единой России» и надежды ее сторонников получат шанс на воплощение. Это можно было бы только приветствовать.
Предметов для радости тут много: член президенского совета экс-судья КС Тамара Морщакова на встрече с Медведевым приводила очень грустные данные о масштабах репрессий против бизнеса: «Почти 15 процентов людей, занятых в сфере экономической предпринимательской деятельности, подверглись уголовной репрессии или сейчас отбывают уголовные наказания, 17 с лишним процентов предпринимателей готовятся к тому, чтобы покинуть пределы России, 35 процентов обдумывают такие варианты принятия решения для себя».
И дело тут не в том, что отечественный бизнес как-то по-особому нечестен, а в том, что большая часть этих репрессий — заказные дела. Правоохранительная система как институт превратилась в коллективного рейдера, и этот рейдер не просто чувствует свою безнаказанность, а считает себя хозяином в стране.
И небезосновательно. Огромное количество его жертв, безусловно, заслуживают скорейшего освобождения и возвращения к полноправной деятельности.
По словам Морщаковой, амнистия будет способствовать реабилитации правоохранительной системы, которая сможет начать с нуля, перестав «защищать свои прежние ошибки». И вот тут начинаются проблемы.
Называть сложившуюся практику «ошибками» согласятся не все. Правоохранительная система, по закону действующая в порядке исключения, а как правило — вовсе не по закону, будет эту практику защищать. В этом ее экономический интерес. А интерес той части общества, которая недовольна сложившейся практикой или, тем более, пала ее жертвой, одной амнистией не удовлетворить.
Этот акт милосердия, который, добавим, должна будет проявить та самая система, требует продолжения — в том числе изъятия самой возможности извлекать выгоду из государственных репрессий.
И в том числе сведения счетов с людьми, которые этой возможностью так успешно пользовались, пользуются по сей день и, скорее всего, намерены пользоваться далее. Последствия неизбежно будут, в том числе политические.
Именно поэтому нельзя не приветствовать появляющиеся, как хочется надеяться, возможности выпустить на волю тысячи несправедливо осужденных людей, но невозможно считать, что на этом мы закрываем дело и переходим к следующему вопросу повестки дня. Этот вопрос останется открытым и после амнистии.
