Цивилизация
В другие времена международный дебют хозяина Кремля на высшем уровне вызвал бы совсем иные эмоции. Газеты публиковали бы портреты дебютанта и анализы его личности, канцелярии и спецслужбы готовили бы секретные отчеты для своих первых лиц. Каждый президент или премьер в глубине души лелеял бы надежду, что именно ему удастся первым пленить нового царя и стать его проводником и покровителем в запутанном мире международной политики и наконец-то ввести Россию в высший свет западной демократии. Но
на саммите «восьмерки» в Японии, судя по всему, Дмитрию Медведеву придется бороться за свое право стать «звездой».
Так и не получив ответа на вопрос «Who is Mr. Putin?», Запад решил особо не морочить себе голову загадкой «Who is Mr. Medvedev?». В какой-то степени это можно записать в актив бывшему российскому президенту: Запад принял Россию как данность, явление, на которое все равно повлиять нельзя, а потому лучше просто терпеть. В общем-то, и предвыборный анализ личности нового президента носил, скорее, антропологический характер: политологи обращали особое внимание на молодость наследника Путина, на его юридическое образование и любовь к Deep Purple, считали, сколько раз он произнес слово «свобода» в единицу времени, и смотрели, каменеет ли у него лицо, когда он говорит про защиту интересов России. Вроде не каменеет, во всяком случае, не так, как у Путина, и самые оптимистично настроенные на основании этого лингвистически-стилистического анализа даже дерзнули сделать вывод, что Дмитрий Анатольевич в глубине души либерал, исходя в основном из принципа «Могло быть и хуже, мог бы и ножичком полоснуть». Но все это гадание на кофейной гуще особо никого не увлекло: механизм вознесения Медведева на вершину власти секретом для западных лидеров не стал, а, следовательно, спорить особо не о чем. Захотел Путин поставить на свое место молодого соратника, значит, так тому и быть, а как взаимодействовать с новой двойной системой власти в России — он сам объяснит.
На острове Хоккайдо соберутся в основном немолодые люди, отягощенные собственными проблемами.
Джордж Буш, не только ставший «хромой уткой», но и беспомощно наблюдающий, как уходит в прошлое его политическая эпоха, которой только редкие друзья еще не отважились приклеить эпитет «провальная». Ангела Меркель, которой в 2009-м идти на выборы. Гордон Браун, опустивший лейбористов на беспрецедентно низкие позиции в опросах. Сильвио Берлускони, преследуемый и в Японии судебной полемикой по поводу его телефонных приставаний к собственным министершам. Никола Саркози, за год правления сумевший, по большому счету, записать себе в актив только соблазнение Карлы Бруни. Медведев моложе самого «юного» участника саммита больше чем на десять лет, а для завязывания тех «дружб», с помощью которых Кремль строил свою внешнюю политику, это немало. Остается надеяться на появление на следующей «восьмерке» Обамы, с которым у Медведева, как это ни парадоксально, много общего: от возраста и юридической профессии до стремительной публичной карьеры.
Но самое главное, что может испортить бал дебютанта – лидерам совершенно не до России.
Впервые за много лет «восьмерка» будет заниматься не политкорректными и пустопорожними дискуссиями о борьбе с голодом и глобальным потеплением, а тем, для чего она, собственно, в свое время и создавалась: решением вопросов глобальной экономики и финансов. Экономический кризис принимает устрашающие размеры, и выхода из него не видится. Инфляция, рецессия, учетные ставки, слабость доллара, продовольственный кризис – все это темы горячие и тяжелые, и все они России касаются весьма относительно, за исключением энергетики, где, впрочем, Москве тоже особо сказать нечего. Запад хочет от русских увеличения добычи (что весьма затруднительно) и снижения цен (что просто идет вразрез с интересами Кремля).
Кстати, именно на Хоккайдо «восьмерка» начнет превращение в «девятку»: западные и восточные лидеры с нетерпением ждут китайского руководителя Ху Цзиньтао, к которому у них накопилось немало жизненно важных вопросов — от снижения потребления нефти и других сырьевых товаров до стоимости юаня, экспорта китайских товаров и условий, на которых Поднебесная готова продолжать финансировать американский госдолг. Все эти темы напрямую касаются выживания западной экономической системы, и товарищ Ху закономерно требует изменить формат встречи в свою пользу.
Впрочем, для российского гостя во всем этом есть и свои положительные стороны: вряд ли кто-то будет особо интересоваться положением дел на Кавказе, свободой прессы и заключением Ходорковского — всеми этими неприятными вопросами, которыми так часто портили саммиты Путину. У лидеров «семерки» горит экономика, им надо обсуждать процентную ставку и глобальную рецессию, и им не до изгибов суверенной российской демократии. Никто не собирается что-то искать в глазах нового российского президента, и,
скорее всего, обещанные Медведевым предложения о том, «как нам реорганизовать «восьмерку», просто вежливо выслушают.
С другой стороны, при наличии серьезных идей Хоккайдо может оказаться неожиданным шансом: на предыдущих «восьмерках» Россия откровенно скучала на спектаклях о климате, бедности и голоде, тем более что по некоторым параметрам могла, скорее, оказаться реципиентом, чем донором, и саммиты в основном служили сценой для двусторонней дипломатии. А тут все-таки будут говорить о серьезных вещах, достойных внимания солидной страны. Только надо будет научиться действовать в совершенно новом для России режиме – не враждебности и завышенных ожиданий, а равнодушия.
Автор — журналист газеты La Stampa
