Цивилизация
Клуб православных журналистов замыслил учредить при главных телеканалах общественный совет по нравственности. Нет, не подумайте, что речь идет о цензуре, никто в наше просвещенное время не собирается возрождать пережитки средневековья или, упаси бог, тоталитаризма. Вовсе нет. Журналисты просто кооптируют из своих рядов самых достойных и разбавят их не менее достойными представителями других профессий.
Эта избранная аудитория будет регулярно смотреть телепередачи и выносить об увиденном высоконравственное мнение. А потом влиять им на мнение общественное.
Церковь к инициативе своих чад отнеслась позитивно, признавшись, что самой ей заниматься этим недосуг, есть дела и поважнее. А православным журналистам и флаг в руки, ведь это их безбожные коллеги творят на «ящике» полный беспредел.
Отечественное телевидение не ругают нынче лишь члены общества слепых. В этом благородном занятии участвуют и высшие кремлевские чиновники, и отчаянные оппозиционеры. Сложился консенсус: нет на свете ничего более пошлого и беспардонного. Один «Аншлаг» чего стоит, не говоря уже о всяких «кривых зеркалах», анфисах чеховых, «русских сенсациях» и кровавых сериальных реках. Кто б спорил, пошлее не придумать. Вот только пошлость не имеет отношения к морали, это категория эстетическая. Она производная не от безнравственности, а от безвкусицы. И бороться с ней нравоучениями как-то странно. К тому же у пошлости в наше время появился очень мощный союзник.
Телевидение — главная среда обитания массовой культуры. Здесь механизмы ее существования предельно обнажены. Чем больше людей посмотрели аудиовизуальный продукт, тем больше они проглотили рекламы. Чем выше рейтинг, тем больше прибыль. Ради этой цели эстетическая планка может снижаться до немыслимых пределов.
Потакание дурному вкусу становится залогом коммерческого успеха. Эстетика — пленницей Мамоны.
Читать мораль в данной ситуации — все равно что учить щук не питаться пескарями. Это Франциск Ассизский прочел удачную проповедь губбийскому волку. На то он и святой. Нашим моралистам такое не под силу, даже если собрать их в общественный совет.
Православные журналисты кивают на Ватикан. Мол, католики занимаются мониторингом массовых зрелищ, включая ТВ и кинематограф, и дают рекомендации, что смотреть, а что нет. Но это всего лишь путеводитель в безбрежном море развлечений. И им заведомо пользуются только те, кто сам не хочет по ошибке вляпаться во что-то непотребное.
Ушли в прошлое времена, когда католики заносили все оскорбляющее веру и нравственность в Index Librorum Prohibitorum и давили им на совесть широкой публики.
Сейчас папа-интеллектуал Бенедикт XVI лишь время от времени обращается к «коммуникаторам», то есть к тем, кто занят в сфере массовых коммуникаций, напоминая о силе их воздействия на массовое сознание и призывая к осторожности. Вот и недавно обратился на День святого Франциска Сальского, небесного патрона журналистов. Но его советам внимают лишь верующие люди (подозреваю, далеко не все), прочие не обращают на них внимания.
Может быть, инициаторам борьбы за нравственность на ТВ опереться на опыт протестантских фундаменталистов в США? Тем действительно удается иногда провести эффективную кампанию против телевизионных «бесчинств». Делают они это следующим образом. Засыпают боссов ABC или NBC письмами протеста против неугодной им телепередачи, угрожая тотальным бойкотом канала в тех штатах, где за ними большинство, — в основном на юге в «библейском поясе». Не желая рисковать потерей рекламы, те могут и уступить. Однако для подобного шантажа надо обладать реальной силой. Напомню,
в США регулярно посещают церковь около 60% населения (среди фундаменталистов — все 80%), а в России не более 6%.
Что же получается, любая попытка приручить отечественного телемонстра не имеет шанса на успех? Нет, исправить его чтением нотаций не удастся. Но есть и другие способы. В эстетической сфере могут сработать эстетические методы.
Несколько лет назад в Нью-Йорке я зашел в гости к университетскому коллеге. Не успели мы завести интеллигентный разговор и вспомнить о недавно умершей властительнице здешних дум Сюзан Зонтаг, как хозяин дома тревожно взглянул на часы и сказал жене: «А мы не пропустили наш сериал?» Я решил, что сейчас в память об усопшей будет устроен вечер кэмпа. Это она придумала в свое время дружной интеллигентской компанией смотреть масскультовый трэш и ловить кайф от его убожества. Но хозяева мои смотрели передачу на полном серьезе, так что и мне пришлось последовать их примеру.
Зрелище оказалось вполне кондиционным. Называлось оно «Шесть футов под землей» (на российском ТВ — «Клиент всегда мертв») и повествовало о семье владельцев похоронного бюро. Именно на эту глубину зарывают в Америке покойников. Черный юмор сочетался в телефильме с размышлениями о смысле жизни, которые звучали вполне естественно в устах героев — гробовщиков, ежедневно встречающихся со смертью. Однако это сочетание вызвало интерес у миллионов зрителей, которые, может быть, встречаются со смертью гораздо реже, но о жизни тоже подумать не прочь. Сериал не только отхватил кучу профессиональных призов, но и получил отличные рейтинги. Хозяин дома объяснил мне, что он отнюдь не исключение. На телевидении сейчас работает множество очень талантливых сценаристов, которые, устав от продюсерского диктата Голливуда, с удовольствием наслаждаются сравнительной творческой свободой на ящике.
Получается, что массы можно увлечь, не только снижая эстетическую планку, но и повышая ее. Это бездарность завоевывает аудиторию откровенной халтурой, играя на низменных вкусах. По-другому она просто не умеет. А талант может органично сочетать занимательность с хорошим вкусом.
И от пошлости надо избавляться вовсе не нравоучениями (которые сами могут быть нестерпимо пошлыми), а поощрением дарований. Кто сказал, что нам не нужна цензура? Еще как нужна. Жесточайшая цензура вкуса.
