Цивилизация
Эвианского саммита «большой восьмерки» ждали с особым нетерпением. Первое общение мировых лидеров после иракской баталии должно было закончиться либо примирением и договоренностью закрыть неприятную главу, либо углублением конфликта. Как это часто бывает в международной политике, оба сценария реализовались одновременно.
С одной стороны, и США, и державам-пацифистам хотелось сгладить неприятное впечатление, которое оставила иракская война и особенно этап, непосредственно ей предшествовавший. Больше всех старалась в этом направлении Россия: Владимир Путин и в Санкт-Петербурге, и в Эвиане демонстрировал максимальную предупредительность в отношении Джорджа Буша. Подобное поведение российского лидера разительно контрастировало с его же настроем месяцем раньше, когда в Москву приезжал главный союзник Америки Тони Блэр. Российский лидер тогда откровенно издевался над воинскими подвигами союзников, вопрошая, где Саддам и где оружие массового поражения. Блэр, приехавший по настоятельному приглашению российской стороны и рассчитывавший на демонстрацию примирения, был явно шокирован приемом. Это, очевидно, не осталось незамеченным россиянами, и в Санкт-Петербурге Владимир Путин специально постарался смягчить тогдашнее впечатление. Напомнив о московской встрече, он как бы невзначай заметил, что уже тогда стороны достигли важных договоренностей, но не имели возможности их обнародовать. Как бы то ни было, общение российского руководителя с хозяином Белого дома протекало в совершенно идиллической обстановке, присущей лучшим временам наподобие Любляны или встречи на ранчо. В Эвиане Владимир Путин тоже счел долгом отдельно высказаться насчет «протянутой руки» его американского друга, которую грех оттолкнуть.
Стремление к примирению, явленное Путиным и в меньшей степени Герхардом Шредером, не вдохновило третьего европейского «пацифиста» — Жака Ширака. Уже после долгожданного разговора с Бушем французский лидер опять заклеймил иракскую войну как нелегитимную. Примечательно, что сделал он это уже после отъезда хозяина Белого дома, явно стремясь зафиксировать именно такую точку высокого собрания.
В общем, если Москва упирала на необходимость смотреть в совместное будущее, то Париж настаивал на формулировке «ничто не забыто».
Этот так и не ликвидированный разброд в умах самых сильных мира сего не означает, однако, что лидеры «восьмерки» не сделали выводов из бурных событий последних месяцев. Выводы эти угадываются за пунктами итоговой резолюции саммита, и в упрощенном виде их можно сформулировать следующим образом. Главный урок иракской кампании, который не могли не сделать руководители великих держав — попытки остановить Америку там, где она видит угрозу собственной безопасности, совершенно бессмысленны. Максимум, чего можно добиться, это разозлить Вашингтон и толкнуть его к совсем уж односторонним действия в обход ООН, НАТО, ЕС и кого угодно. Самое неприятное, что даже в одиночестве США добиваются решения тех вопросов, которые они считают принципиально важными.Если ты не можешь противостоять процессу — примкни к нему и постарайся возглавить.
Модель разрешения кризисов ближайшего времени — иранского и северокорейского — намечена следующая: все великие державы совместно наваливаются на очередного «изгоя», оказывая на него максимальное политическое, дипломатическое и пропагандистское давление и подталкивая к компромиссу с США. Тегерану, Пхеньяну или любому другому кандидату в «парии» все наперебой дают понять: мы в твоих же интересах стараемся, ведь в противном случае американцы долбанут, а результат этого известен (см. Ирак). Поняв, что выхода нет, участник «оси зла» идет на компромисс. Это благоприятный сценарий.
А если кандидат на бомбежку упорствует, то тут уже все могут умыть руки: мы старались, но, извините, видно, горбатого могила исправит. Пусть дальше Америка военной дубинкой работает. И никакого раскола, никаких обид (по крайней мере, внешне).
Первым такой вариант решения кризисов испытает на себе Иран — итоговое заявление Эвиана и высказывания российских официальных лиц об этом свидетельствуют. Можно ли считать эту модель прообразом нового мирового порядка? И да и нет. С одной стороны, это логичное оформление того тотального доминирования США, которое сложилось в современном мире. Эта модель предусматривает некоторое пространство для маневра внутри клуба мировых держав (условно он совпадает с «восьмеркой», к которой добавляется Китай в случаях, когда речь заходит о проблемах дальнего Востока). Чтобы придать видимость коллективного решения и избежать лишних войн, Белый дом готов идти на определенные уступки партнерам. (Готов же был Буш обсуждать содержание ооновских резолюций при условии, что конечная цель — устранение Хусейна — будет зафиксирована.) Эта модель позволяет «младшим» партнерам Америки (а сегодня это все, включая и амбициозных «старых европейцев») сохранять лицо и маневрировать во внутренней политике своих стран.
~ Устойчива ли эта модель? В этом есть большие сомнения. У мировых лидеров хватит прагматизма, чтобы, умерив амбиции, в течение какого-то времени выполнять функции по обслуживанию внешнеполитической линии Америки (по сути, речь идет именно об этом, хотя внешняя политика США во многих случаях отвечает интересам и других стран). Однако внутреннее напряжение будет нарастать, а с ним и раздражение диктатом Вашингтона. Здесь многое будет зависеть от того, сумеет ли Америка найти тактичные формы поведения и четко ограничить свои интересы, выбрав необходимые приоритеты и отказавшись от имперских попыток регулировать все без исключения мировые процессы. Если этого не случится, то США придется все чаще действовать самостоятельно, взваливая всю ответственность на себя, до тех пор, пока бремя этой глобальной ответственности не окажется неподъемным даже для такой могущественной державы. Вот тогда и встанет вопрос о новом мировом порядке, но решать его придется в куда более неблагоприятных условиях.
Автор — главный редактор журнала «Россия в глобальной политике», специально для «Газеты.Ru»
