Цивилизация
Теперь часто говорят, что Россия пошла на поправку. А в чем проблема, спрашивают, — ну, такая страна. Растем. Это оптическая иллюзия. Просто все застыли на месте, и от этого ложное впечатление, что все в порядке.
Пока в сумме ноль. Российско-грузинский конфликт пока развивается по известному сценарию. Власть и пресса накачивают общественное мнение агрессией и одновременно в истерическом порыве как бы «заряжаются» от него. Примерно так же реагировали на несимметричную дисквалификацию российских олимпийцев или на начало войны в Ираке. Звучат — на достаточно низком уровне — призывы к войне, этажом выше требуют применить весь силовой дипломатический арсенал (депортация и пр.). На практике дальше угроз, эвакуации посольства и прекращения выдачи виз дело не идет.
С одной стороны, так в Москве компенсируют недостаток дипломатических средств воздействия. Россия в реальной международной изоляции. Это факт.
У московской политики нет мандата доверия мирового сообщества: в его глазах Россия выглядит агрессором, даже будучи жертвой провокации.
Можно привычно кивать на мировой заговор. А можно вспомнить, как Москва создавала и поддерживала кризисы на постсоветских территориях. Да и в грузино-абхазском кризисе позиции Москвы сомнительны: миротворцы не могут быть стороной в конфликте — либо они не миротворцы. Даже если прав министр обороны и Тбилиси планирует там войну.
Но есть другая проблема. Россия теряет навыки разумной общественной мобилизации. Нет автономных институтов и экспертных центров, которые бы в диалоге определили адекватную политическую реакцию, пусть даже она была бы жесткой. Нет механизмов, а есть высшая воля. Одной высшей волей опасно принимать решения, прямо влияющие на жизнь людей. В случае с Грузией эмоции бьют через край, это верно, но пока люди не чувствуют себя причастными: мы отдельно, они отдельно. И военная операция, в принципе, может показаться им чрезмерной встряской и спровоцировать социальный взрыв.
Победившая в России стабильность накладывает на правительство большие ограничения. У облеченного всей властью Владимира Путина небольшое пространство для маневра.
Если вы слон и случайно оказались в посудной лавке, вам лучше застыть на месте.
Всякое серьезное нарушение статус-кво может быть воспринято большинством как поражение в правах. Правительство не сможет возместить ущерб, и случится кризис. Это результат демонтажа сдержек и противовесов в политической и общественной жизни. Побочный эффект зачистки поляны и установления авторитарно-репрессивной роли государства. Как падение иммунитета от лошадиной дозы антибиотиков.
Дело ведь не в том, что сужать пространство свободы плохо. Оставим пафос: кому плохо, а кому, может, в самый раз. Дело в том, что это опасно. В свете возможных и неизбежных потрясений. Рукотворных, наверное, если не делать ошибок, можно избежать. Ценой прогресса: так после волны протестов и саму монетизацию провели в ущербном виде, и были приостановлены соцреформы. Монетизация ударила по отдельным группам. Но что если война? Птичий грипп? Техногенный катаклизм? Падение цен на нефть? Все то, что прямо коснется всех?
В нынешнем состоянии Россия не готова к кризису общества. Пока его нет — дела вроде бы идут неплохо. Налицо некоторые признаки развития. Экономический рост соседствует с подобием (иллюзией) порядка. Структура коррупции, можно сказать, подстроилась под новую бюрократическую отчетность. Пиджаки из «Единой России» говорят: все хорошо, а лет через 12–15 вообще наступит демократия. То есть станет еще лучше.
Только тут надо понимать: позитивные изменения связаны с ростом объемов денег в экономике и не затрагивают институты, отвечающие за диалог и мобилизацию.
Здоровье не купишь. Представьте себе спортсмена, который вместо тренировок постоянно обновляет форму и кроссовки.
Президент Путин, надо отдать ему должное, ведет себя разумно, не втягиваясь в полномасштабный конфликт с Тбилиси. Лучше дым без огня, чем огонь без огнетушителя. Но еще разумнее было бы не сдавать все огнетушители на металлолом. Вдруг пожар?
