Цивилизация
От председательства России в «двадцатке» и саммита в Санкт-Петербурге участники клуба ждут практических решений по стимулированию экономического роста. «Ждут уж очень многого», — признал замминистра финансов России Сергей Сторчак.
Темпы роста мировой экономики снижаются, в некоторых странах есть признаки рецессии, подчеркивает глава Минфина Антон Силуанов. Ситуация меняется довольно быстро, «поэтому форум будет искать структурные меры для улучшения ситуации», сказал он.
Для повестки дня форума Россия предложила две новые темы — «финансирование инвестиций как основа экономического роста и создания рабочих мест» и «модернизация национальных систем государственных заимствований и управления суверенным долгом».
«На счетах корпораций накопились огромные средства, а инвестиционный процесс фактически замер», — обрисовывает ситуацию Сторчак.
По его словам, причина, в частности, заключается в отсутствии доверия у инвесторов после краха американского банка Lehman Brothers и усиления вмешательства государств в экономику. В мировой финансовой системе растет фракционализм, указывает шерпа от России в G20, начальник экспертного управления администрации президента Ксения Юдаева. По ее словам, протекционизм усиливается, финансовые системы развитых стран становятся все более обособленными.
G20 предстоит выйти «на руководящие принципы по преодолению кризиса инвестиций в реальный сектор», говорит и Сторчак. Ориентиры могут появиться в ходе обсуждения вопросов об управлении госдолгом.
«Некоторые нас отговаривали», — признал Сторчак.
Чтобы не уводить дискуссию в сторону, было решено не обсуждать прошлое, а выработать рекомендации на будущее. «Для нас это большой вызов – нужно будет принять новые целевые ориентиры для развитых стран по дефицитам бюджетов и уровням государственного долга. Некоторых уговорить будет, видимо, сложно», — признает чиновник. В частности, к саммиту в Петербурге должны быть выработаны индивидуальные нормативы по соотношению уровня долга к ВВП для тех стран, у которых их пока нет.
Сейчас во многих странах поднимается вопрос, «не слишком ли закрутили регуляторы гайки», заметил Сторчак.
Выработка мер финансового регулирования становится прерогативой совета финансовой стабильности (FSB) – форума министров финансов, глав центробанков и представителей международных организаций. «Совет финансовой стабильности находится в шаге от того, чтобы стать международной организацией по швейцарскому праву», — отмечает Сторчак. Впрочем остается открытым вопрос, когда решения такой организации станут обязательными.
Пока FSB ставит в повестку дня новый вопрос – о регулировании небанковских финансовых организаций. В ряде стран их активы достигают половины активов банковских систем, говорит Сторчак. Такими организациями – их в FSB называют «теневыми» — являются хедж-фонды, инвестфонды, микрофинансовые организации, ПИФы. И если в США активы таких структур составляют около $23 трлн, в России этот сектор пока не развит. Напротив, в России на уровне властей этот сектор поощряют, напоминает Сторчак.
Кроме управления госдолгом в контексте развития международной валютно-финансовой системы предстоит обсуждать реформу управления в Международном валютном фонде. Эта тема одна из самых острых. Прорывных решений вряд ли удастся достичь, говорит Сторчак, скорее всего, это будет «корректировка фасада». На саммите в Сеуле в 2010 году G20 договорилась к 1 января 2013 года выработать новую формулу расчета квот, а с 2014 года – их перераспределить и увеличить капитал МВФ.
Шанс договориться по формуле минимальный, признает Сторчак.
Сумма квот (исходя из них оценивается финансовый вклад стран-участниц и вес их голосов) конечна — 100. Если кому-то квоты увеличивать (а это развивающиеся страны), то кому-то придется их уменьшать. От увеличения квот для развивающихся стран Россия ничего не выиграет, отмечает Юдаева. Здесь речь идет о дипломатической справедливости международной валютно-финансовой системы. Россия, по словам Силуанова, выступает за то, чтобы приоритетным фактором в формуле был размер ВВП.
В связи с МВФ несколько раз в G20 поднимались вопросы о создании новой резервной валюты в противовес доллару. Такую идею еще в 2009 году высказывали Россия и Китай, за это выступал и тогда еще президент Франции Николя Саркози. Здесь вряд ли что изменится, говорит Сторчак. Доллар и евро останутся основными резервными валютами.
В 2011 году доллар в золотовалютных резервах стран мира занимал более 62%, евро – 25%.
Выбранные Россией темы – инвестиции и госдолг – оправданны, говорит главный экономист российского отделения Deutsche Bank Ярослав Лисоволик. «Достоинство этих тем в том, что по ним можно получить ядро консенсуса, которое позволило бы G20 выработать практические решения, а России — заработать политические очки», — говорит эксперт. По его словам, преодоление рецессии и ускорение темпов роста, а также ликвидация долговой проблемы, основного препятствия для роста, – действительно ключевые приоритеты. «Насколько здесь возможен прогресс – вопрос», — признает экономист и допускает, что ряд стран захотят сконцентрироваться на других, более важных для них проблемах.
Надеяться, что в ходе председательства России в G20 будет успешно развита тема реформирования квот для МВФ, вряд ли стоит, указывает Лисоволик. «Развитые страны не будут рады снижению квот в МВФ. Я помню, как тяжело продвигалась тема еще десять лет назад», — отмечает он.
Сейчас вопрос реформирования квот в МВФ стоит не столь остро, как во время кризиса, поэтому и ждать прорыва не стоит, согласен главный экономист банка «Открытие» Владимир Тихомиров. «В острую фазу эта тема вошла во время европейского кризиса, когда МВФ потребовались дополнительные ресурсы. С тех пор европейцы стали запускать свои механизмы обеспечения стабильности, поэтому такой необходимости в финансовых ресурсах для МВФ, как полтора-два года назад, нет», — подчеркивает эксперт.
Он также скептичен в отношении принятия национальными правительствами решений G20 по управлению госдолгом. «Жесткие условия по уровню бюджетного дефицита и госдолга, о которых в свое время говорили в G20, исполняются мало», — указывает экономист.
«Когда создавался форум G20, были надежды, что появится структура, обладающая полномочиями по финансовому регулированию. Пока ее нет», — говорит эксперт. По его словам, G20 «выполняет полезную функцию обмена мнениями».
