Цивилизация
С 1992 года европейские ценности — идеалы и принципы обустройства семьи, общества и государства — перечислены в ст. 2 Договора о Евросоюзе: уважение человеческого достоинства, свободы, демократии, равенства, верховенства закона и прав человека, включая права лиц, принадлежащих к меньшинствам. Эти ценности — общие для совокупности государств — членов ЕС, для которой характерны плюрализм, отсутствие дискриминации, терпимость, солидарность и равенство женщин и мужчин».
«Чувство гражданского долга, патриотизм, доброта, милосердие всегда являлись базовыми нашими ценностями» — так описал российские ценности Владимир Путин на форуме «Государство — гражданское общество: сотрудничество во имя развития» в 2014 году.
«Истинные ценности... Это честность, патриотизм, совесть, любовь, доброта, мужество, достоинство, отзывчивость, ответственность и чувство долга», — сообщил он же одаренным детям 1 сентября 2015 года в лагере «Сириус» в Сочи.
В число российских ценностей включают и соборность, понимаемую как «сочетание в высшем синтезе индивидуально-личного и общественного начал. Обретение целостности, гармонии разума, воли, чувств, совести, прекрасного и истинного...» То есть соборность в этом виде доступна не всем.
Многие ли живут в гармонии разума, воли, чувств, совести, прекрасного и истинного?
Впрочем, русская философия не пишет монолитной формулы соборности. Она дает возможность аудиториям широкий выбор учений — от Ильина до Лосского.
Кстати, Лосский имел свой взгляд на русские ценности. В книге «Характер русского народа» (Франкфурт-на-Майне, 1957 год) он описал их как свободолюбие, эмоциональность, доброту и религиозность.
Правда, сегодня, по данным опросов, в России регулярно посещают храм лишь 12% православных. Но тут и Запад не един: парижан религиозными не назовешь, а в Бретани немало католиков, Чехия — самая неверующая страна Европы, а рядом, в Польше, — костелы полны. И это разнообразие тоже ценность.
На вопрос: «Когда вы особенно сильно чувствуете связь с Богом?» — американцы и россияне чаще всего отвечают: «Когда молюсь один». При этом в России верующими себя называют 75% жителей, а в США — 94%.
Это говорит о том, что считать западное общество постхристианским по меньшей мере рано. В нем устойчивы не только метафизические, но и повседневные ценности.
Идеалы не мешают считать рубли, евро и доллары. И такая мера идеализма нередко способствует успеху.
В Штатах респонденты добавляют в список ценностей мир и безопасность, свободу выбора, равенство перед законом, многообразие культур, достаток и самостоятельность, любящую семью.
«Барака и меня воспитывали в семьях, где было не так много денег и вещей, но имелось нечто большее — любовь, — сказала в одной из речей Мишель Обама, — близкие дали нам шанс на успех, о каком сами не мечтали. Наши семьи... верили главному обещанию Америки: начиная с малого, упорно трудись и делай что должен и можешь построить достойную жизнь для себя и лучшую — для детей и внуков».
Президент Обама согласен: «Фундамент нашей страны — идея о том, что если ты усердно и ответственно трудишься, то можешь преуспеть независимо от того, откуда ты, как выглядишь и кого любишь. А дело государства — воодушевлять свободное предпринимательство, вознаграждать инициативу и предоставлять возможности всем детям, рожденным этой великой нацией».
Инвестиции в себя, прежде всего в образование, самоотдача ради успеха и будущего детей — это работает и в России.
Когда клянут 1990-е, я вспоминаю, как на моих глазах в те годы десятки мальчишек и девчонок из семей рабочих, инженеров, офицеров делали карьеру в компаниях. Они крепко трудились, усердно учились, отвергали вечеринки сегодня ради завтрашних побед и находили опору в семьях.
О семейных ценностях говорит и Путин. У него и Обамы вообще немало схожих тем.
«Мы не обеспечим безопасность страны, не опираясь на мощь наших фундаментальных ценностей, — заявляет президент США. — Декларация независимости, Конституция, Билль о правах — это не просто слова на старом пергаменте. Это основа свободы и справедливости... их свет светит всем, идущим к свободе, справедливости, равенству и достоинству всюду в мире».
«Сила России — в свободном развитии всех народов, в многообразии, гармонии и культур, и языков, и традиций... во взаимном уважении, диалоге и православных, и мусульман, последователей иудаизма и буддизма. Мы обязаны... беречь межнациональное и межрелигиозное согласие», — это из последнего декабрьского послания Путина Федеральному собранию.
В декабрьском послании к нации и Обама заявляет: «Американцы-мусульмане наши друзья и соседи, наши герои спорта — и, да! — это наши мужчины и женщины в форме, готовые умереть, защищая нашу страну».
Судя по словам президентов, оба видят ценность в содружестве конфессий и этносов. Это условие укрепления безопасности еще из их общих ценностей.
Говоря об идеалах, они часто дополняют друг друга — либерал-прогрессист Обама и консерватор Путин.
«Конечно, это консервативная позиция, — сказал президент России в 2013-м, цитируя Бердяева, — смысл консерватизма не в том, что он препятствует движению вперед и вверх, а в том, что он препятствует движению назад и вниз».
А прогрессизм опирается, как пишет профессор из Беркли Джордж Лэкофф в работе «Моральная политика», на ценность эмпатии — «осознанного сопереживания чувствам другого». А еще — на ответственность и труд.
Обама, пишет ученый, убежден: это так. И поэтому убедителен. Это «код Обамы».
И еще, он ставит ценности выше политических программ. Многие ли нынче читают какие-то программы, кроме ТВ и спорта? Люди внимают заклятиям с экрана. Поэтому «консерваторам» и «либералам» так важно отвечать глубинным желаниям зрителей.
Строчить манифесты — дело. Но все смотрят новости...
Они напоминают людям о ценностях. Ведь обычно те о них не думают. Но едва появилась нужда, их зовут. Вперед, за наши ценности! За жизнь и счастье! Легко ли представить себе массовое насилие ради этих прекрасных целей? Легко. При тотальном промывании мозгов. Так в 1930-х поэты требовали смерти врагам Сталина: «Расстрелять их всех во имя жизни / И во имя счастья — истребить...»
Так знаменосцем ценностей делают человека с ружьем, бомбой, дубиной.
Записные публицисты учат: в мире крепнет «желание реванша, имперские амбиции, месть и ярость» и «управляет миром Моторола».
Они твердят: «Русский человек традиционно предпочитает крайности» и живет в системе координат, где шкалы«цивилизационная субъектность» и «русская весна» сходятся в точке «мировой полюс». Бла-бла-бла, скажете? Но разве редко в публичных истериках звучат отголоски закрытых совещаний? И кто сказал, что те, кто им поверит, не наполнят их слова своим содержанием?
В обычной жизни дело власти — оберегать граждан в их стремлении к достатку. Но если не выходит, задействуют экстремальные сценарии. Тогда задача — заставить исполнить приказ. И можно, как советует один из певцов экстрима, сделать «последний шаг к русской целокупности» — возложить на вождя «бремя царственной функции».
И вот уже маячат вблизи частоколы Третьего Рима. Где по углам — башни Третьего интернационала. Но — без «светлой мечты», а со штыком да засовом. Меж тем из-за вала зовут к революции...
Но разве зря не желал Солженицын: «Ни «революции», ни «контрреволюции» даже врагам?» Разве зря предупреждал: «Насилие только дозволь в самом малом объеме — накалится весь континент, гляди до атомного рубежа?»
Именно такой накал, похоже, грезится мечтателям о целокупности на мировом полюсе под стягом царственной функции. А Моторола для них удобный интернет-персонаж, которого просто вставить в агитку — знак хаоса, лихости и страха. Тех контрценностей, которые они внедряют в сознание россиян, чтобы разбудить агрессию и ненависть. А их, как говорит опыт, разбудить легче, чем кажется.
А что же россияне? Опросы доносят: они не хотят себе ни беды, ни войны. А операцию в Сирии войной не считают.
Как и для Путина, и для Обамы, семья и безопасность для них важные (хотя и не всегда осознанные) ценности. Большинство не против уважения человеческого достоинства, свободы, демократии, равенства (в том числе мужчин и женщин), верховенства закона, терпимости и солидарности.
То есть в основном разделяет ценности ст. 2 Договора о Евросоюзе. Где дети уже получили подарки от святого Николаса и Санта-Клауса, как и наши дети — от Деда Мороза.
Хорошо, что в пути он не встретил Моторолу.
