Цивилизация
Честно говоря, не понимаю, почему программы Киселева, Сванидзе и Доренко называются аналитическими. Аналитика – это когда объясняют, почему произошло то или другое, а главное – зачем, какой смысл в произошедшем и чего теперь ждать. А то блюдо, которое предлагают нам эти полковники информационного фронта, называется просто — обзор событий за неделю. С гарниром из набора оценочных суждений, именующихся комментарием.
Паровые тефтельки из птицы под яблочным соусом.
Евгений Киселев был настолько сдержан, что временами забывал, о чем же он собирается говорить в следующее мгновение. Раздумчивое причмокивание вкупе с остановившимся взглядом, устремленным в камеру, видимо, должны были символизировать для зрителя акт мыслительной деятельности в моменты перехода от Давоса к Чечне и обратно. А может, кто знает, именно им и являлись?
Только к концу «Итогов» выяснилось, какой же эмоциональный и интеллектуальный заряд целый час копил в себе ведущий. «Не дождетесь!» — торжествующе выпалил он в ящик в ответ на глумливое хихиканье Пал Палыча, предположившего, что в обновленном союзном российско-белорусском государстве не останется места для НТВ.
Вряд ли Киселева так взволновал собственно выпад Бородина, которого можно и понять, и даже простить: под статьей ходит, а как глядит весело! Да и не в Бородине дело, и даже не в «деле Березовского», которое вновь всплыло под объективы телекамер параллельно с делом Скуратова. Просто НТВ мучительно долго и трудно выбирает правильную интонацию. И не может никак отыскать. Путин – он враг или глуп (и глуховат вдобавок)? Он де Голль или фон Штирлиц? Он коррупцию с преступностью всю до копеечки искоренит — начиная с Бородина и Березовского — или кого-нибудь сохранит на развод? А если сохранит, то кого: «Альфу» или «Мост», ЛУКОЙЛ или РАО «ЕЭС»?.. Вот все демократы и либералы ждут от него ответа, а он не признается. И смотрит Киселев на действия Путина, тщится их понять, пытается найти в его поведении черты грядущего, а не получается.
Да и не может получиться по определению. Умом, как учил нас Федор Иоаныч, не понять, верить тоже непросто – столько раз уже кидали, какая вера, к чертовой матери! Остается жить, глядя в будущее бессмысленным взглядом новорожденного теленка. А этому Киселев еще не научился, это только такие монстры, как Кириллов или Сейфуль-Мулюков, умели в прежние времена. Впрочем, еще не поздно и научиться, не так ли, товарищ телеведущий?
Уха из зеркального карпа с винегретом из всего.
Сванидзе был разнообразен, словно «Что? Где? Когда?». Количество интервью просто потрясало, интерпретации основных событий недели отличались от доренковских или киселевских не как черный цвет от белого, а как реальная серо-буро-малиновая Дума отличается от идиллически лазурного союза СПС и «Единства». А самое главное – Николай Карлович был неуловим и непредсказуем. Что он там себе думает, осталось полной загадкой. Его стремительные ананасы («из Москвы в Нагасаки») — от предавшего всех Хаджи Мурата и военного пропагандиста Толстого до торжествующего над альпийскими склонами Клинтона, от незабываемого нами холокоста до падающего путинского рейтинга — создали настоящий информационный фон. Кабы на этом фоне еще и сказать что-то не слишком сумбурное – цены б ему не было. Но не сказал. Долго и занудно препирался с Лукиным по поводу возможных переговоров с чеченцами, намекнул, что не все слава Богу в кремлевской внутренней политике, потому как сторонники либеральной идеи от Путина потихоньку отворачиваются, и попрощался.
Фаршированное мясо беф с кровью, без соли, специй и компота.
Сергей Доренко сперва ополчился на Америку. Дескать, Клинтон вел себя в Давосе как хозяин, а вообще-то форум – заговор мировых богатеев, и наш там номер – шешнадцатый. Если б не разница в комментариях по Карле дель Понте, то отличить доренковский сюжет о Давосе от киселевского было бы сложно. Но Доренко, оттолкнувшись от одной-одинешенькой картинки с Гусинским и прокуроршей, сумел рассказать и про финансовые проблемы «Моста», и про незаслуженно обиженного Бородина, и даже про попытки Лужкова и Гусинского остановить наступление российской армии. А имя Березовского ухитрился и вовсе не помянуть всуе.
Сильно подпортил передачу Борис Немцов. Он никак не хотел соглашаться с тем, что правые — саботажники и скандалисты. Доренко уже даже признался, что все нехорошие слова про «карликов» высказал не со зла, а от обиды: дескать, проголосовал за правых, да не один, с супругой, а они не работают, не оправдывают доверия. Но Немцов был тверд и хамоват. А поскольку голос у него если и не такой мужественный, как у Доренко, то гораздо более конкретный, автор и ведущий своей авторской программы смутился и повел себя застенчиво.
Короче, жрать эту телевизионную пульпу становится все труднее и труднее. И если инвесторы не изобретут немедленно какой-нибудь страшенный предвыборный скандал (не хочется быть пророком, но «буря зреет»), то смотреть эти общепитовские страдания скоро будет невозможно.
