Разводной мост

В силу самой своей природы образованная часть публики не может иметь единого мнения.
       Если людям малосведущим в устройстве мира и страны еще удается иногда задурить головы – фашизм, коммунизм, фундаментализм, либерализм, МММ, польза порошка Tide – то культурные всегда в курсе по крайней мере одной «другой альтернативы». Поэтому всякая принципиальная солидарность интеллигенции (или хотя бы ее частей) возможна только в течение ограниченного времени и, как правило, организуется некой мощной высшей силой – фашизм, коммунизм, фундаментализм, либерализм, «Чара», отношение к фильму «Матрица». Такая сила сразу делит нас, мыслящих, что мы мыслим, по крайней мере на две сплоченные категории: за и против. Одни убеждают себя и окружающих в благотворности предлагаемой свыше идеи, другие – в обратном.
       Однако любая искусственно организующая человечество идея овладевает массами лишь на ограниченное время и, соответственно, ограниченное же время владеет и умами добровольных мыслителей. Затем, благодаря естественному ходу вещей – война, падение цен на нефть, просто течение времени – она перестает быть материальной силой, и воцаряется присущая большинству населения нормальная безыдейность. То есть, свобода.
       И немедленно две солидарных группы интеллигенции разваливаются на бессчетное количество партий, численность каждой из которых стремится к одному человеку. Так было, например, когда в России рухнул коммунизм. Прежде всякий уважающий себя человек с высшим образованием должен был ненавидеть советскую власть и презирать тех образованных, которые ей служили. Теперь все смешалось: одни инакомыслящие оказались националистами, другие, соответственно, сионистами, с националистами частично объединились прежние прислужники системы, но некоторые из них, почуяв новый расклад, пошли к сионистам, под демократические знамена – и через некоторое время уже казалось, что они всегда там стояли, а не клеймили своих нынешних друзей в партийной печати... А дробление продолжалось. Кое-кто из демократов и либералов застыл в ненависти к коммунизму, пугая наблюдателей гневной полемикой с призраком, другие же остались протестантами, сменив только название врага – вместо тоталитаризма и застоя у них теперь олигархия и преступный режим...
       Этот процесс может прерваться только новым воцарением общеопасной и мощной системы – такое тоже бывало, уже пожимали троцкисты руку монархистам и левые уклонисты правым на пересылках и лесоповале... Но поскольку такой поворот в обозримой перспективе вряд ли возможен – нет идеи, которая могла бы овладеть массами, да и масс, собственно, нет – внутриинтеллигентские распри будут расти и набирать силу.
       Обычно очередной этап разделения приличных людей на наших и не наших совпадает с каким-нибудь очередным этапом в жизни и разборках совершенно других людей – не мыслителей вовсе, а практиков. Например, одни коммунисты: пришедшие к власти в качестве борцов с другими, старыми коммунистами, совершенно не хотят делиться ею – и бабками, соответственно – с другими, тоже еще не старыми коммунистами, но не успевшими подсуетиться. Возникает левая оппозиция неудачливых коммунистов правому режиму удачливых. И немедленно тут как тут интеллигенты: «позор бандитскому капитализму», «прекратить войну», «долой олигархов»… То, что в результате осуществления их гордых требований может победить другой бандитский режим, только еще худший, что войны прекращаются, когда их целесообразность исчерпывается, а не по желанию пацифистов, что олигархи могут сменять друг друга, но никогда не исчезают совсем – об этом наши протестанты не думают, не их стиль.
       Или вот хороший повод: наезд одних бандитов на других. Немедленно выделяется пострадавшая сторона – допустим, та, которая успела вовремя объявить себя борцами за свободу слова, совести и печати – и начинается протест. «Свободу «Мосту» и его службе безопасности!» «Полковник Путин, руки прочь от генерала Бобкова!» «Попцов и Лужков – Минин и Пожарский независимого телевидения!» Одна часть совести нации демонстрирует на Пушкинской площади свою солидарность с охранниками одной финансовой группы, возглавляемой бывшим главным гэбэшным борцом с диссидентами; другая там же борется за чистое имя бывшего обличителя «Метрополя».
       Так в дворовых драках взрослые хулиганы выпускали для разогрева и маскирующего визга шпанистых пацанов – и под шумок кто-нибудь доставал решающий все проблемы нож.
       «Мост» оказался разводным – не в современном понимании глагола «разводить», а в традиционном: разобщил в очередной раз, поссорил интеллигенцию. Собственно, в новом смысле тоже: нас именно «развели», обдурили. Поскольку «угроза независимым СМИ» пока выразилась только в изъятии пленок у охранников, тревога либералов вроде бы преждевременная. Но они этого не замечают – как не замечают и того, что защищают не себя, даже не Кисилева с НТВ и не Попцова с его третьей кнопкой, а просто Гусинского Владимира Александровича.
       Которому лично тоже пока ничего не грозит.
       А мы знай спорим, ссоримся, обижаем друг друга и обижаемся.
       До встречи на пересылке.