Цивилизация
Спад промышленного производства в России ускорился. В апреле российская промышленность сократилась на 4,5% (к апрелю 2014 года). Это максимальное падение индекса промпроизводства с октября 2009 года, сообщил в среду Росстат. Для сравнения, в марте промышленность потеряла только 0,6% (к марту 2014 года).
С учетом исключения сезонного и календарного факторов промпроизводство в апреле снизилось на 1,6% после роста на 0,4% в марте, снижения на 0,8% в феврале и на 2,0% в январе.
«Падение промпроизводства оказалось более масштабным, чем ожидалось. Во многом оно объясняется спадом в обрабатывающей промышленности, а также укреплением рубля, которое мы наблюдали в первом квартале, — говорит «Газете.Ru» главный экономист Deutche Bank в России Ярослав Лисоволик.
— В перспективе мы, скорее всего, продолжим видеть негативные показатели, так как рост курса российской валюты перестает помогать отечественным промышленникам, и сейчас вперед выходят накопившиеся за долгое время проблемы в индустрии».
Ускорение падения промпроизводства стало первой негативной новостью для российского рынка за последние несколько недель. Стабилизация курса российской валюты на уровне 50 руб. за $1, а также улучшение новостного потока позволили российским чиновникам в последние несколько дней начать с осторожным оптимизмом рассказывать о дальнейших перспективах отечественной экономики.
Так, глава Минэкономразвития Алексей Улюкаев заявил, что экономический спад в этом году может оказаться ниже прогнозного уровня в 2,8%.
«Думаю, данные Росстата за первый квартал дают основания для более позитивных оценок ВВП в 2015 году. Во втором квартале ситуация будет статистически хуже, чем в первом, потенциал снижения динамики существует. Но думаю, вторым кварталом все ограничится. В целом думаю, что ситуация будет лучше, чем в прогнозе, спад по итогам года будет меньше 2,8%», — сказал он.
В схожем ключе высказался вице-премьер Игорь Шувалов. На его взгляд, худший сценарий в экономике не реализовался.
«Нельзя сказать, что у нас все здорово, — экономика в сложном состоянии, но такого кризисного состояния, в отношении которого мы бы отрабатывали все мероприятия нашего антикризисного плана и рассматривали увеличение финансирования, такой ситуации сейчас нет», — полагает вице-премьер.
Но эксперты с ними не согласны. Все ключевые макроэкономические показатели в минусе: ВВП (–1,9%), торговля (–6,7%), инвестиции в основной капитал (–6%), реальная заработная плата (–8,3%). Экспорт упал на четверть, импорт — почти на 38%. Одним из тревожных сигналов, считает директор Института стратегического анализа ФБК (организация включена Минюстом в список иноагентов) Игорь Николаев, является спад грузооборота на 1,7%, в котором худшую динамику показал сегмент перевозки строительных грузов — минус 21,8% за квартал. При этом инфляция превысила 16% в годовом исчислении.
Обновленный консенсус-прогноз по ВВП, который представил во вторник Центр развития Высшей школы экономики, предполагает падение показателя на 3,6% в 2015 году. Это несколько лучше предыдущих оценок (4%).
«Тем не менее прогноз на весь 2015 год в целом значительно хуже, чем предварительные итоги первого квартала», — говорится в материале Центра развития.
Надеяться на быстрый выход из рецессии не стоит, заявил Игорь Николаев в ходе дискуссии на тему «Если все так хорошо, то почему так плохо», прошедшей во вторник в рамках экономического клуба ФБК. Для этого нужно, чтобы подскочили цены на нефть, были сняты антироссийские санкции, а правительство начало проводить реформы.
«Текущий уровень котировок крайне некомфортный для российской экономики, для российского бюджета. Мы вынуждены брать свыше 3 трлн руб. из Резервного фонда», — говорит эксперт. И если нефть не подорожает (а это маловероятно), то уже в следующем году Резервный фонд будет исчерпан.
Даже если правительство начнет сегодня структурные реформы в экономике, то «эффект от них мы сможем почувствовать лишь через несколько лет». Что касается санкций, то «выйти из кризиса с санкциями вряд ли получится». Существовать с санкциями можно десятилетия, но о развитии говорить не приходится, уверен эксперт.
Это значит, что кризис принимает затяжной характер. При этом основные риски придутся на период после 2016 года, а продолжительность кризиса составит 4–5 лет, а «никак не 1,5–2 года, как нам говорят», резюмирует Николаев. В этот период может отмечаться даже небольшой рост, но в целом ситуация останется сложной.
Ранее «пять тощих лет» России предрекал экс-министр финансов Алексей Кудрин.
Олег Буклемишев, директор Центра исследования экономической политики экономического факультета МГУ, говорит, что одна из ключевых проблем текущей рецессии — это инвестиционный кризис. «Совершенно непонятно, как правительство собирается бороться с этим кризисом. Почему вдруг частный сектор поверит в какое-то хорошее будущее и начнет вкладывать свои сбережения в реальный инвестиционный процесс?» — подчеркивает он.
Эксперта также беспокоит тот факт, что, судя по всему, правительственные чиновники убеждают общественность и самих себя в том, что кризис продлится недолго. «Это приводит к тому, что отпадает необходимость в реформах. Все само собой сейчас выправится — и российская экономика пойдет в рост. Хотя мы все понимаем, что это будет рост скорее арифметического свойства: мы упали в ямку и там копошимся», — отмечает Олег Буклемишев.
Оптимизм чиновников приводит к завышенным ожиданиям у населения. Люди готовы потерпеть год-два, но на большее их вряд ли хватит.
«Если у нас будет несколько лет стагнация, это станет кошмарным разочарованием для нашего российского среднего человека», — считает руководитель Центра социальной политики Института экономики РАН Евгений Гонтмахер. В 2000-е зарплаты росли темпами выше инфляции, а теперь этого не будет.
До президентских выборов 2018 года власть предпримет все усилия, чтобы закрыть самые проблемные места. «Но вот после 18-го года, мне кажется, могут быть большие проблемы с точки зрения социального развития. Выльется ли это в какие-то социальные протесты, мне трудно сказать», — полагает эксперт.
В свою очередь, Марина Красильникова, руководитель отдела изучения доходов и потребления Левада-центра, отмечает, что в прошлом году наблюдался всплеск позитивных настроений, который был вызван воодушевлением от операции «Крым наш». Но эффект от таких политических акций краткосрочный.
Рост настроений, который произошел весной этого года, связан с ожиданиями. Люди не ждут всплеска инфляции и безработицы, но текущую экономическую ситуацию оценивают адекватно и потому снижают потребительскую активность.
«С моей точки зрения, тот позитивный настрой, который сложился в нашем обществе по политическим мотивам, точно не подкрепляется оценками того, что происходит в конкретных семьях, а значит, его надолго не хватит, — говорит она. — Поэтому позитивный настрой надо оценивать как ненадежный, очень хрупкий и в значительной мере сезонный. Весь оптимизм — в надеждах. Это обещание того, что я готов еще немного потерпеть, но недолго».
