Цивилизация
После прошлогоднего удачного дебюта музпросветительского фестиваля фильмов в программе стало больше, но главенствующий принцип сохранился: разное кино про разных порядков явления выстраивает многомерную картинку. Одни картины замахиваются на большие истории и предстают масштабными историческими полотнами. Другие выхватывают фрагменты явлений частным взглядом. Третьи живописуют торжество маргиналов.
Пример первой стратегии — «Клубная трилогия» Ромуальда Кармакара, который на протяжении десятилетия фиксировал состояние электронной музыки в Европе. От «196 ударов в минуту» про берлинский лав-парад 2002 года через калейдоскоп живых выступлений электронного подполья между Лондоном и Ибицей, собранных в ленте 2005 года «Между дьяволом и глубоким синим морем», и, наконец, к выпущенному в 2009-м портрету Рикардо Виллалобоса — диджея, который в фильме, озаглавленном просто «Виллалобос», предстает всемогущим демиургом тек-хауса.
После показов будет возможность допросить очевидца событий — Кармакара везут на фестиваль.
Иным подходом становится попытка запечатлеть большое событие так, как его видит человек из толпы. Такова «Примавера» — снятая на фотоаппарат зарисовка с одноименного фестиваля в Барселоне, три дня которого образца 2010 года вместились в шесть десятиминутных фрагментов, собирающихся не в сюжет, но в видеоколлаж частных впечатлений.
Предшествовавшее 2000-м становление британской рейв-культуры 1990-х отражено в «Больших надеждах». Картина выстраивает историю от первых рейвов в Блэкберне до многотысячных танцев в заброшенных ангарах, которые сделали явление объектом внимания парламентариев. Другая сторона Великобритании этих лет — «С ног на голову: История Creation Records», рассказ про важный британский лейбл и его основателя и рулевого Алана Макги, человека, который познакомил мир с Primal Scream и My Bloody Valentine, а группу Oasis открыл в пабе по случаю опоздания на поезд.
Фильм воспевает Макги и его поколение как авантюристов от музыки, талантливых выскочек и харизматичных расп****ев.
Еще один взгляд на 1990-е, но уже не британские, а американские, дан изнутри. «Hit So Hard: Школа жизни Патти Шемель» собран из видеоматериалов, снятых барабанщицей группы The Hole. Патти снимала все подряд: депрессивный Сиэтл, Курта Кобейна с дочкой, Кортни Лав с гитарой и так далее. Получился документ эпохи, увиденной глазами выжившего в катастрофе и успевшего запечатлеть открывшееся на краю.
Самый общий план берут «Ритмы свободы» — частично основанная на рассекреченных материалах спецслужб лента о том, как рок-музыка победила коммунизм в отдельно взятой стране Польше.
Фильм с подзаголовком «Как сломить тоталитарный режим при помощи самодельного усилителя» можно смотреть как историко-социологический документ, а можно — как энциклопедию совсем неизвестной, но по-своему прекрасной польской рок-музыки с 1960-х годов и до краха восточного блока. Создатели фильма выступят на «Стрелке» с лекцией «Документальное кино о контркультуре на постсоветском пространстве».
Но наиболее яркими чаще всего оказываются частные случаи маргиналов, безумных одиночек и неприкаянных гениев.
Впрочем, есть мнение, что аутсайдерство давно стало трендом и мейнстримом. И количество профессиональных аутсайдеров и чудаков в фильмах фестиваля тому яркое свидетельство. Вокалист британской группы Super Furry Animals Грифф Рис отправляется на поиски якобы пропавшего в Патагонии родственника-музыканта — похождения эксцентрика в шлеме Красного Рейнджера стали фильмом «Сепарадо!». «Задний двор» — своего рода комическая антитеза «Примавере»: забавный хозяин исландской звукозаписывающей наностудии устроил музыкальный фестиваль у себя во дворе. С одной стороны, милые забавы на краю земли, а с другой — у него там и московские любимцы Múm выступили.
Есть в программе фестиваля и выступление на тему фрика как героя нашего времени, которое историей создания вызвало весьма противоречивую реакцию.
Одной из главных мистификаций последних лет оказался уход из профессии актера Хоакина Феникса, который отрастил бороду, стал читать рэп под патронажем Шона Пи Дидди Комбза и на глазах у радостной публики весьма правдоподобно сходил с ума. Как оказалось, все это происходило в рамках съемок мокьюментари-картины «Я все еще здесь», которую режиссировал Кейси Аффлек. В первых отзывах о якобы документальном фильме сообщали, что в нем чаще показывают голых мужиков, чем в ином гей-порно, а также предупреждали о тошнотворности отдельных сцен. Даже после того, как Хоакин побрился и признался, что год безумия был художественным актом, его кинообраз способен потревожить иное неподготовленное сознание.
И вот когда уже все способы рассказать о музыке и тех, кто ее делает, кажутся исчерпанными, среди познавательного, забавного и странного находится место удивительному.
В данном случае это «Баллада о Дженезисе и Леди Джей», которая оказывается не портретом фрика и не рассказом об одном из самых ярких музыкантов современности, а проникновенной историей любви Дженезиса Пи-Орриджа (лидера пионеров индастриала Psychic TV и Throbbing Gristle) и его жены Леди Джей. Пользуясь берроузовским «методом нарезок», нью-йоркская художница Мари Лозье семь лет (за это время Леди Джей умерла на руках любимого) собирала поэму о людях, которые пытались трансформировать не только и не столько телесную реальность (Пи-Орридж, как известно, производил над собой самые диковинные эксперименты — в частности, отрастил внушительных размеров грудь), сколько реальность двоих, стремившихся быть единым целым.
