Цивилизация
В предельном варианте это рассуждение описывается формулой «достали эти рожи по телевизору» (или схожими, но совсем непечатными формулами). Интрига обеих частей фильма «День выборов», например, строится вокруг усталости избирателей от прежних, надоевших политиков и появления «из ниоткуда» совершенно нового политика — «нового лица», которое никак не завязано в грязных политических играх.
Между этими Сциллой и Харибдой и стараются пролезть участники политического процесса в России.
С одной стороны, избиратель боится нового, с другой — устал от старого. Чего хочет — решительно непонятно. И встает серьезный вопрос: как ему угодить?
Большинство участников предвыборной гонки стремятся прежде всего удовлетворить запрос на «новые лица» в риторическом и статистическом ключе. То есть всюду и везде заявляют, как их конкретно партия обновилась и насколько молодо она теперь выглядит и чувствует себя.
Вот Владимир Жириновский рекламирует свой список в ЦИК перед журналистами: «У нас самое мощное обновление фракции — на 70–80% — и по возрасту. Средний возраст — 32 года, на восемь лет меньше, чем в прошлом созыве». Или Сергей Миронов рассказывает о своих кандидатах: «Cегодня в Центральную избирательную комиссию я передал документы на 333 кандидата по региональным группам и на 223 кандидата по одномандатным округам. Самому молодому кандидату от партии «Справедливая Россия» 21 год. Это минимальный возраст для кандидата по Конституции».
А еще раньше, после единороссовских праймериз, о том же говорил и Сергей Неверов: «Из утвержденных 225 лидеров в одномандатных округах только 74 являются депутатами Госдумы. 151 человек — это те, кто принимал участие впервые в такой процедуре». Неверов не лукавит — второй «онфовский» призыв единороссов прибавил «свежей крови». Стоить вспомнить хотя бы широко разрекламированных победителей праймериз — Любовь Духанину, Анну Кузнецову (она выбыла из предвыборной гонки после назначения детским омбудсменом в конце рабочей недели), Петра Толстого, Евгения Ревенко, Дмитрия Морозова, да и многих других.
Сплошь, получается, у всех партий обновление.
Правда, на поверку костяк списков большинства серьезных участников выборов состоит из проверенных политических бойцов, а та самая «молодежь» занимает в списках партий явно непроходные места и ни на какие места в парламенте на деле не претендует.
Но зато дает статистику для выступлений партийных боссов. Для, так сказать, отчетности перед избирателем: хотели новых и молодых, они у нас есть.
Тем более что все российские партии, хоть на что-то претендующие, по сути своей выступают как catch-all parties, то есть внеидеологическими структурами, стремящимися не упустить голоса ни молодых, ни пожилых, ни бедных, ни богатых, ни образованных, ни окончивших девять классов. Ни женщин, ни военных с полицейскими. Для них игры в гендер, половозрастная или профессиональная ориентация откровенно вредны.
Тут вступает в дело такое соображение: что если львиная доля избирателей, которые при прочих равных проголосовали бы за коммунистов, опасаются «зюгановских старцев»? Нельзя их упустить — вот и изобретают коммунисты раз за разом свои форматы «работы с молодежью» и стремятся избавиться от реноме стареющей партии. Получается скверно, но не пытаться нельзя. То же и с эсэрами, которые даже придумали изрядно повеселивший политических журналистов и политаналитиков «Дебатл» — квазидебаты в форме соревнования рэперов-политиков.
Впрочем, фактор «молодости» и «новизны» кандидатов — палка о двух концах, и партии вынуждены это учитывать. Поскольку молодость означает для избирателя еще и отсутствие опыта.
К тому же включается весьма своеобразное рассуждение: «Нынешние, по крайней мере, наворовались, а новые придут — снова начнут воровать».
Потому любое обновление следует строго дозировать. К тому же избиратель требует не только «новые лица», но и «профессионалов с опытом». А тут преклонный возраст явно не помеха.
Да и у самих партийных лидеров мотивации к обновлению нет. Хотя бы потому, что большинство российских партий — персоналистские структуры, своего рода частные предприятия в руках своих бессменных лидеров. Какая тут ротация, откуда ей взяться? Разговоры об уходе Зюганова идут существенно больше десяти лет, но Геннадий Андреевич, как представляется, и в будущем политическом цикле постарается остаться в качестве лидера российских коммунистов. То и с Жириновским, и с Мироновым, и даже с Касьяновым.
Даже «Яблоко», которое явно старается привлечь в дополнение к ядерному электорату молодежь и всячески позиционирует себя как «новое «Яблоко», все равно выдвигает в качестве лидера Григория Явлинского.
«Либеральные» партии тут вообще показательный случай — рассуждая о том, что они — партии успешных, партии перемен, партии будущего, они все равно выставляют очевидных «политиков прошлого»: Оксану Дмитриеву и Ирину Хакамаду — в Партии роста, Григория Явлинского, Сергея Митрохина и Владимира Рыжкова — в «Яблоке», Михаила Касьянова и Андрея Зубова — в ПАРНАС. Хотя последнего можно счесть и за «новое лицо» в силу почти нулевой известности даже у ядерного электората ПАРНАС.
Следуя запросам «идеального избирателя в вакууме», политические игроки стремятся продемонстрировать «сплав молодости и опыта». Ну и что, что за молодость отвечают люди далеко не молодые, а за опыт — часто совершенно не компетентные? Зато они известны, а в российской политике это основной фактор успеха. Не только в российской: надеждой молодых левых демократов в ходе американских праймериз был Берни Сандерс. Он немолод и далеко не «новое лицо», но удовлетворял запросы именно того избирателя, которому надоели «эти рожи из телевизора».
Вообще 60 и даже 70 лет — вполне комфортный, прекрасный возраст для политика, как уверял Мюллер Штирлица в известном фильме «17 мгновений весны».
Основные участники предвыборной гонки в своем праве, тем более что избиратель в массе совсем не хочет менять шило на мыло. Помимо частных исключений вроде голосования за Жириновского в 1993 году (хотя ВВЖ и тогда уже не был в прямом смысле слова новым лицом) и за блок «Родина» Глазьева – Рогозина (оба тоже были вполне на слуху) в 2003 году избиратель предпочитает известные бренды или партии, за которыми стоят понятные ему и влиятельные политики.
Граждане явно демонстрируют, что новые лица они готовы видеть и хотят их видеть, но только за черт знает кого голосовать они не хотят. Потому и рейтинги почти всех малых партий за две недели до выборов не выходят за пределы статистической погрешности — хоть по «Леваде» смотри, хоть по ВЦИОМ с ФОМ. Они как папа Дяди Федора — даже если кот им и симпатичен, с мамой они жили явно дольше.
