Цивилизация
Число мигрантов, доставленных в палаточный лагерь, не так давно открытый столичной полицией в московском Гольяново, растет с каждым днем. Общественность критикует лагерь за несоблюдение элементарных условий проживания и уже окрестила его «концлагерем». В посольстве Вьетнама считают, что их граждан содержат в «нечеловеческих условиях».
Заполнение лагеря и публикация планов Федеральной миграционной службы по расширению числа спецприемников и штатов — недвусмысленные признаки антииммигрантской кампании. В идеологическом плане она должна закрепить перехват националистической повестки дня в глазах широкой публики (несистемные националисты частично уже присоединились к этим усилиям) и поднять авторитет власти. В сиюминутном политическом смысле крайне выгодно использовать тему защиты граждан от экспансии мигрантов уже осенью, на важнейших для этого года выборах.
Не факт, что все эти цели будут достигнуты к моменту неизбежного затухания кампании, но вряд ли это должно волновать тех, кто не входит в круг ее выгодополучателей. А затухнет она потому, что совершенно не приспособлена ни к решению проблемы трудовой миграции, ни к нахождению ответа на главный вопрос — о взаимоотношениях этнических диаспор Северного Кавказа с населением других российских регионов.
Многие черты текущих мероприятий носят карикатурный характер кампанейщины. Спусковой крючок, давший старт облаве на иностранных граждан без регистрации, — происшествие на Матвеевском рынке, никакого отношения к иностранным гражданам не имеющее, кроме разве того, что на нем, как и на любом другом, трудятся вьетнамцы, киргизы, узбеки и так далее. Это как раз называется — искать потерянное там, где светлее. Внезапное переполнение спецприемников в Москве и разбивка депортационного лагеря, мало приспособленного к содержанию такого количества задержанных, есть не что иное, как авральные действия. Обычно аврал наступает при экстраординарных обстоятельствах, но в наших традициях, как известно, устраивать его и без них — просто к концу квартала, когда надо сдать отчетность начальству. Поступила команда — значит, работаем как никогда активно.
Теперь, после жалоб на условия жизни в гольяновских палатках, приходится кивать на другие страны, имеющие опыт в отлавливании, фильтрации и высылке нелегальных мигрантов. Однако отличия российского лагеря от европейских подробно разобраны и заметны с первого взгляда. Честнее было бы обращаться к опыту послевоенных США с их знаменитым островом Эллис, но немного неудобно: все-таки за прошедшие десятилетия представления о стандартах, позволяющих сохранять человеческое достоинство даже нарушителям закона, несколько изменились.
Кампания по отлову едущих в Россию на заработки граждан из стран с безвизовым режимом просто не может увенчаться успехом по трем причинам: из-за отсутствия пограничного входного барьера, привлекательности работы в России для незаконных иммигрантов, а также выгодности их труда для российских «хозяйствующих субъектов» (включая хозяйствующих чиновников). Любая попытка системного решения этой проблемы, соответственно, должна быть обращена прежде всего на указанные три фактора.
Однако точка сложившегося межэтнического, межобщинного напряжения, что самое неприятное, лежит вовсе не там, а во взаимоотношениях с прибывающей в «материковые» регионы северокавказской молодежью, которая ищет здесь не сезонную работу для пропитания семьи, а возможность реализации стратегии своего жизненного успеха.
Эта стратегия, по мнению, в частности, националистически настроенных активистов, расходится с представлениями большинства о социальной норме, чересчур агрессивна и так далее. Можно долго рассуждать о том, справедливы ли эти упреки и не имеет ли нескончаемая, кажется, череда конфликтов в этой связи другие причины: в нашем контексте важно только то, что здесь очаг напряжения очевиден, и он не имеет никакого отношения к проблеме иностранных мигрантов, приезжающих на нищенские, с точки зрения россиян, заработки.
Кроме, опять же, одного: и первая, и вторая проблема обостряются признанным президентом Путиным фактом коррумпированности правоохранительных органов. Может, больше помог бы палаточный городок со строгим режимом и без излишних удобств для содержания их же сотрудников?
