Цивилизация
Джордж Джорджевич Буш и Владимир Владимирович Путин заглянули в глаза друг другу как в зеркало. Будущая империя встретилась с прошлой. Причем если США и Россия, может быть, и не являются стратегическими союзниками, то их президенты таковыми являются точно. Оба упорно ведут стратегическое наступление на одни и те же имперские грабли.
Трудно было подобрать для встречи лидеров двух фантомных империй более точное с оптической точки зрения место, чем Братислава. Встреча происходила на территории, которая каких-нибудь три десятка лет назад — по историческим меркам это какая-то миллисекунда — была частью советской империи. Причем частью, завоеванной банальным «крестовым походом» советских войск на Прагу в августе 1968 года. С тех пор распалась не только метрополия — Советский Союз, но и сам сателлит — Чехословакия. Чехия и Словакия прекрасно обходятся друг без друга как самостоятельные государства, а непримиримое соперничество чувствуется только в поединках национальных хоккейных сборных.
Американцы накануне саммита опять спутали Словакию со Словенией, а президента Словакии с президентом Чехии. Но спутать путинскую Россию с Советским Союзом, который покойный коллега президента Буша президент Рейган называл «империей зла», пока решительно невозможно. Сам же Буш грезит Америкой как «империей добра».
Буш и Путин потому и близки друг другу по-человечески, потому и могут разыгрывать нехитрые торгово-политические комбинации-двухходовки вроде «мы, Америка, мягко пожурим вас, Россию, за отход от демократии, но зато тут же «сольем» в хьюстонском суде ЮКОС», что являются политиками одного типа. Некоронованными монархами. Императорами без империй с имперскими амбициями. Трогательная встреча императора разрушенного Третьего Рима с императором неуклюже строящегося Четвертого происходила в географической точке относительно бескровного «отскока» от этих вселенских геополитических амбиций. Советские танки в Праге в августе 1968 года и американские танки в Багдаде в феврале 2005-го — в сущности, одни и те же танки.
Старина Рейган наивно считал Россию «империей зла». Любая империя находится вне добра и зла, она питается чужими территориями, как допингом для удовлетворения чисто личных человеческих амбиций вождей. Это такое банальное приращение политического капитала, попытка поглощения все новых и новых активов и выстраивания вертикально интегрированного геополитического холдинга. Чарльз Чаплин, изобразивший жонглирование Гитлера земным шаром в фильме «Великий диктатор», был куда более точен в оценке образа имперского поведения, чем Рональд Рейган.
Великая страна и большая страна — это, как говорят в Одессе, две большие разницы. У Джорджа Буша, по крайней мере, есть некоторые объективные основания строить из себя вселенского императора: за его спиной самая мощная экономика мира. У Владимира Путина нет ни единого основания вести себя подобным образом, кроме личного комплекса неполноценности и комплекса неполноценности той части нации, взгляды которой на мир он отражает.
И Америка, и Россия сегодня — две большие, но не великие страны.
Ни мы, ни Америка сейчас не генерируем новых, важных, оригинальных идей, не создаем общечеловеческих ценностей. Россия истерически пытается удержать в узде последних союзников на постсоветском пространстве. Америка непоследовательно, фрагментарно и наивно пытается вестернизировать некоторых далеко не самых продвинутых представителей восточной цивилизации. В этом смысле обе страны действительно имеют тех руководителей, которых заслуживают.
Путин и Буш, двое мужчин, заглянувших в зеркало истории в Братиславе, встретившиеся коротко, как люди, которым по большому счету не о чем говорить, хорошо смотрятся на ранчо или на собачьих бегах. Однако оба они не императоры — они всего лишь промежуточные лидеры двух больших, но не великих стран, переживающих разные стадии кризиса самоидентфикации. Америка — подростковую. Россия — к сожалению, уже даже не кризис среднего возраста.
