Цивилизация
Серия терактов в Лондоне взорвала всю повестку дня шотландской встречи в верхах «большой восьмерки», напомнив мировым лидером о том, каким миром они на самом деле пытаются управлять.
В последние годы саммиты «восьмерки» превратились в красивое завершение мирового дипломатического сезона, когда главы самых могущественных стран «сверяют часы» накануне краткой летней паузы. Эти встречи по сути утратили свое изначальное содержание, заложенное основателями клуба три десятилетия назад. Тогда политических разногласий между западными державами не было (спасибо холодной войне!), и дискуссии концентрировались на экономической стратегии развитого мира. Включение России в середине 1990-х во многом повлияло на общую повестку дня — заседания четко разделились на экономические (сначала без участия российских представителей, а потом с их ритуальным участием) и политические, где московские эмиссары играли все большую роль.
Пару лет назад, на фоне углубления кризиса в Совете Безопасности ООН, о «большой восьмерке» заговорили как о прообразе всемирного правительства.
Во всяком случае — как о площадке, на которой обсуждаются самые насущные проблемы мироустройства. Известный европейский эксперт по «восьмерке» финский исследователь Ристо Пенттиля издал два года назад книгу, в которой описывал элитарное собрание как новый «концерт наций», наподобие того, что обеспечивал мир в Европе на протяжении большей части XIX века. Кстати, особые надежды в плане установления взаимопонимания великих держав эксперт возлагал на три саммита — с 2004-го по 2006 год, в США, Великобритании и России соответственно. По его мнению, именно на Буше, Блэре и Путине лежит ответственность за налаживание нового типа взаимодействия.
Сегодня перспективы «восьмерки» представляются совершенно иными. Давно в рядах мировых вождей не царил такой разброд, как теперь.
Европейские участники полностью погружены в собственные внутренние разногласия, а личные отношения между президентом Франции и премьером Великобритании близки к катастрофическим. Президент США едва сдерживает раздражение, общаясь с французским коллегой, а вообще происходящее в Старом Свете вызывает у Нового чувство, в котором недоумение перемешано со злорадством. Российский же лидер, готовящийся принять бразды правления «восьмеркой» на будущий год, постоянно слышит звучащие на обоих континентах призывы то исключить нашу страну из клуба, то бойкотировать следующий саммит в Санкт-Петербурге.
Эта группа «единомышленников» собирается в отдалении от крупных городов (чтобы не досаждали антиглобалисты) и делает вид, что решает глобальные проблемы.
В этом году разрыв между заявленными целями и реальным состоянием дел особенно очевиден: общемировая кампания по помощи беднейшим странам, сопровождавшаяся беспрецедентными публичными акциями с участием суперзвезд, по своим масштабам явно превосходит уровень готовности политической элиты к конкретным действиям. Никакого принципиального соглашения о мерах по противодействию всеобщему потеплению, о чем собирались говорить, тоже не ожидалось — европейцы настаивают на Киотском протоколе, американцы вообще не считают его ответом на экологический вызов.
Даже из проекта итогового коммюнике саммита, который «утек» в прессу вчера, то есть до лондонских событий, было понятно, что на самом деле волнует участников встречи. Солидный кусок документа, не меньший, чем списание африканских долгов, посвящен энергетической безопасности как залогу успешного развития северного полушария. После Лондона вопрос о безопасности становится еще острее — уже подзабытая антитеррористическая коалиция возвращается в повестку дня. Есть все основания предполагать, что нападение на британскую столицу вызовет весьма далеко идущие последствия, сравнимые скорее с 11 сентября 2001-го, чем со взрывами в Мадриде 11 марта 2004 года. Кстати, косвенно это может способствовать еще большему отдалению Лондона от континентальной Европы, и так обозначившемуся в последнее время. Британцы вообще склонны в вопросах безопасности полагаться на собственные силы и на проверенный временем альянс с Вашингтоном, чем на европейскую солидарность.
Россия в очередной раз оказалась в ситуации, когда она может великодушно протянуть руку помощи партнерам, многозначительно упомянув, что «мы предупреждали…». Объективно ход событий подтверждает все то, о чем в последние годы неустанно твердит Москва: мы все сталкиваемся с общими угрозами и должны работать вместе, не размениваясь на второстепенные вещи (читай — демократию). Даже если Лондон публично никак не изменит свою позицию, можно не сомневаться в том, что персонам наподобие Ахмеда Закаева или исламистам из стран Ближнего Востока, нашедшим прибежище в Великобритании, жить там станет сложнее.
В повестке дня следующей, российской, встречи «восьмерки», очевидно, будут доминировать вопросы безопасности — не только энергетической, но и общей.
В этом заинтересована Россия, поскольку чем больше речь о безопасности, тем меньше о демократии, но и остальные государства-участники едва ли смогут теперь избежать подобной дискуссии.
Призывы применить к Москве санкции, и теперь не находящие особого отклика у исполнительной власти стран «семерки», скорее всего, будет иметь еще меньшее воздействие на реальную политику, хотя, конечно, не затихнут. Многое будет зависеть от того, как пойдет расследование лондонских инцидентов и кто в конечном итоге окажется организатором взрывов.
Тем не менее война против терроризма явно вступает в новую, еще более опасную стадию. Потому что террористы, кем бы они ни были, снова продемонстрировали способность нанести нокаутирующий и хорошо подготовленный удар именно там и тогда, где и когда это произведет максимальный пропагандистский эффект. Удар по Нью-Йорку и Вашингтону четыре года назад стал спусковым крючком для масштабных изменений всей мировой политики, причем в результате этих изменений земной шар становится все менее предсказуемым и более нестабильным.
Лондон может стать катализатором дальнейших перемен. В итоге отрыв развитой мировой элиты, пресловутого «золотого миллиарда», от остального населения планеты может начать нарастать еще быстрее. А реальной (не декларируемой) целью этого самого миллиарда станут не попытки преобразовать мир, а стремление отгородиться от внешних проблем, замкнувшись в собственной «крепости из слоновой кости». Вот только очень сомнительно, что такую крепость удастся сделать неприступной.
