Цивилизация
«А где тут эта… Arena Moscow?!», — этот нетрезвый вопрос на аллее близ самого большого столичного клуба (после закрытия Б1 – единственного) в минувшие пятницу и субботу можно было услышать неоднократно. Поклонники группы «Ленинград», несмотря на мороз, мужественно готовились к выступлению, благо в окрестностях клуба, будто специально, оставили пивные ларьки, ставшие дополнительной декорацией к возвращению музыкального символа нулевых.
Когда на московских улицах появились афиши с издевательским слоганом «Снова живы для наживы», а в сети клип на новую песню «Сладкий сон», стало ясно – что-то будет.
Сложновато было сформулировать – что. В успехе мероприятия никто особенно не сомневался, а потому суть интриги оставалась непроявленной. Главный интерес заключался не в том, соберет ли «Ленинград» полный зал (было понятно, что соберет) и не в том, что будут играть музыканты (ясно, что примерно то же самое), а в каких-то изменениях в воздухе. Слишком многое произошло за время отсутствия шнуровской группировки – коммерческий неуспех его же «Рубля», дымное московское лето, Шевчук на Пушкинской площади, Химкинский лес и шнуровский музкомментарий к нему, глуповатая история с арестом Нойза, выступление Парфенова, наконец. Конъюнктура, которая, как ни крути, всегда была главной шнуровской кормилицей, неотвратимо изменилась и сможет ли вписаться в нее «Ленинград» – в этом и был главный вопрос.
На сцену обросший и отрастивший бороду в духе Лемми Килмистера из Motorhead Шнуров вышел в похабно переливающейся куртке поверх неизбывной «алкоголички», приветственно помахал руками и затянул «Когда нет денег» — самый подходящий слогану мероприятия номер.
Долгожданный выход вообще был обставлен как надо.
Каждый из музыкантов был наряжен с выдумкой: пирсингованный трубач Парыгин в костюме приморского негодяя, с усами и отложным воротничком, гитарист Лимонов в красных адидасовских штанах, вокалистка Юля Ноги в белом шелковом трико, кто-то еще (из духовой секции) вообще в шубе. Колорита, короче говоря, на сцене было столько, что не очень удивлял (но многих явно расстраивал) даже тот факт, что к зрителям так и не вышел окопавшийся в гримерке Стас Барецкий.
Концертный сет поражал разве что своей необъятностью – три отделения, почти два с половиной часа плюс бисовый выход.
Содержание же было такое, какого и недоставало поклонникам группы все эти годы – от «Музыки для мужика» до «Свободы», плюс несколько новых номеров. Кое-что, впрочем, изменилось. Если еще пару лет назад «Ленинград» устраивал нон-стоп парад-алле на разрыв алкоголички, то теперь паузы между песнями не то чтобы стали длиннее — они просто появились. Еще больше поражали внезапные заигрывания Шнурова с залом: артист был недоволен недостаточной громкостью одобрительного воя и несколько раз требовал не жалеть глоток. Раньше этого просто не требовалось: из-за толпы не всегда было слышно самого певца.
Публика на все происходящее реагировала тоже свежо. Первые ряды скакали, как в лучшие времена, чуть дальше народ уже аккуратнее мешал пиво с водкой, но охране можно было расслабиться: разбитых унитазов народные настроения не обещали.
Концерт «Ленинграда» стал похож на концерты героев русского рока вроде «Чайфа», с увешанной атрибутикой публикой, приходящей почтить старые добрые времена, — сильно пьющий и матерящийся документ эпохи.
На выходе с концерта что-то долго не давало покоя. Уже около метро осенило: строчка из новой песни «Сладкий сон» «Я так люблю, когда большой и толстый х… во мне» неожиданно прочно зарифмовалась с гимном внутренней эмиграции нулевых «Свобода — это то, что у тебя внутри». Впрочем, на сей раз попадание в пресловутый цайтгайст, кажется, удивило бы в первую очередь самого автора.
В общем, спасибо Шнуру: он как всегда оказался к месту и времени. Даже если это была случайность.
