Первое, что важно понять о фильме «Запрещенная реальность»: он полностью оправдывает свое название. Там все запрещено. Вообще все. Все составляющие киноленты – от начала и до конца.
Василий Головачев, автор романа «Смерш-2», написавший на его основе сценарий картины и спродюсировавший ленту, очень любит умные слова. Например слово «трансцендентный». Так вот в данном случае речь идет именно о трансцендентной (простите) цензуре на все мало-мальски напоминающее профессионализм. Иными средствами объяснить, почему из двухчасового фильма мистическим образом изъяты почти все внутренности, никак невозможно.
Во-первых, здесь нет сюжета. Есть, так сказать, синопсис.
Он довольно длинный, но если вкратце, то суперспецназовец Матвей Соболев вместе с боевым коллегой по фамилии Курыло как-то раз перевозили новейшее психотронное оружие. В процессе транспортировки Курыло оправдал опасения, что хорошего человека так не назовут, оружие украл и оставил героя погибать. Тот, однако, умер только по документам, а сам проживает в деревне, решив отойти от дел, но кто ж ему даст. Курыло замыслил недоброе: захватить власть в стране, и никому, кроме Матвея, не справиться — Родина ждет, гори, но живи. Параллельно Соболевым начинает интересоваться «некто Горшин» (так он указан в синопсисе), возглавляющий организацию «Стопкрим», которая казнит высокопоставленных бандитов без суда и следствия. Дальше говорится, что для разрешения квеста герою придется стать сверхчеловеком, войти во Внутренний Круг Хранителей (простите) и сыграть решающую роль в борьбе Добра и Зла.
Но вы всему этому не верьте: ничего такого в фильме почитай что и нет.
На экране происходит примерно следующее. Есть актер Петренко, который, с окровавленным лицом, прыгает в прологе с падающего самолета и приземляется под елку где-то в средней полосе, в ноги сердобольному дедушке. Упавшего, кажется, зовут Матвей. Есть Александр Балуев в роли Курыло и густом парике, которым управляет темный разум, представленный в виде неких коричневых сталактитов органического происхождения, время от времени протыкающих артиста в разных местах и нечленораздельно говорящих при этом страшным голосом. Владимир Вдовиченков, в свою очередь примеривший почему-то парик графа Калиостро из «Формулы любви», много курит, быстро кидает нож и периодически общается с пожилым мужчиной (которого играет какой-то оставшийся неизвестным актер) в серебристом балахоне.
Мужчина вроде бы возглавляет этих самых Хранителей, которые проживают в параллельной реальности, похожей по дизайну на психоделическую ВДНХ. За результатом столкновения интересов следит из телестудии, хлопая глазами, телеведущая Тина Канделаки. Время от времени кадр драматично погружается в туман.
Единственное, что понятно в происходящем — зачем тут Тина Канделаки. Это просто красиво.
Остальное — по степени многозначительной бессмысленности — аналогов в мировом кино, кажется, не имеет. Очень похоже, что создатели фильма, отчаявшись поймать в кадре эту самую Запрещенную Реальность хотя бы самым краешком, в отчаянии плюнули на все и последовали старому доброму совету отпрыска турецкоподанного: если не знаете, что делать, надувайте щеки, это производит впечатление.
Причины появления этого фильма понятны: после «Дозоров» изготовление блокбастеров по мотивам произведений отечественных фантастов стало своего рода трендом. Но вот случившийся результат не то что огорчает - озадачивает.
Дело даже не в том, что фильм снят плохо — это не то слово.
Ну что мы плохих фильмов не видели что ли? Подумаешь... В конце концов, иногда бывает настолько плохо, что становится даже очень хорошо. Но «Запрещенная реальность» - случай совершенно иного порядка. Это плохо настолько, что мозг просто пасует, наотрез отказываясь работать. Тут какая-то нечеловеческая логика, что-то принципиально антигуманоидное. Какие-то «Все тенали бороговы», если уж мы о фантастике.
И над вопросом, почему получилось то, что получилось, лучше даже не мучиться, тем более что спросить не с кого.
Василий Головачев про Запрещенную Реальность написал целых семь книжек, так что знает ее всю и вообще, судя по серебристому пиджаку и хитрому взгляду, давно в ней проживает. Режиссер Константин Максимов, в свою очередь, бросал на премьере столь восхищенные взгляды на мастера, что его в адекватности нашему миру тоже не заподозришь. К актерам, наконец, и вовсе приставать нехорошо – кризис все-таки.
Единственное объяснение – фильм снимали не все эти люди, а то самое коричневатое абсолютное зло, не имеющее ни лица, ни формы. Где его искать, чтобы призвать к ответу, понятно лишь тем, кто раз в год пересматривает фильм «Догма»: только они узнают в слепой и злобной стихии знаменитого Голгофского Говнодемона, вечно живущего и вечно воняющего.
