Цивилизация
Женщина средних лет, по виду учительница, держит в руках самодельный плакат с известным изречением Бисмарка «Кто экономит на школах, тот будет строить тюрьмы». Заявляли митинг на триста человек, а пришло больше тысячи. Учителя, родители и даже примкнувшие к ним врачи.
Люди собрались в минувшую субботу выразить протест департаменту образования правительства Москвы и лично его руководителю, в адрес которого лозунги были совсем непоэтичны.
Протестовали против уничтожения школ для детей с ограниченными возможностями здоровья, а также школ для одаренных детей и детей с девиантным поведением.
Я вообще-то чувствую свою вину. В кампании слияний коррекционных школ с обычными есть намек перехода на инклюзивное образование. К внедрению которого в наших школах, детских садах и вузах старшие товарищи и я вместе с ними имели неосторожность призывать.
Нам казалось, что инклюзивное образование, то есть совместное обучение обычных детей и детей с ограниченными возможностями, одних научит быть терпимее и добрее, а других избавит от комплексов.
Когда московское правительство объявило о переходе на инклюзивное образование, я обрадовалась. И нет бы мне подумать с опаской, что больно уж быстро они на это решились.
Нужно было сразу заподозрить, что чиновники нашли способ сэкономить.
Московское правительство выбрало механическую модель инклюзии – объединение школ. Слияние есть слияние, надежда, что плохие станут лучше, а хорошие не испортятся, всегда остается, но на практике пока получается иначе. Коррекционные школы ликвидируются, их ученики, привыкшие к особым условиям, оказываются в водовороте обычной школы. Выступали родители детей со слабым здоровьем, которые говорили, что вынуждены забирать детей домой. Домой, куда учитель будет приходить несколько раз в неделю, а значит, изоляция этих детей от общества будет еще сильнее.
Что делать с коррекционными школами? Они ведь и правда не вписываются в унифицируемую систему. Видимо, понимаю я сегодня, надо смириться с их существованием до тех пор, пока обыкновенная школа не будет готова принять особых детей. Что значит «готова»? К сожалению, это не только построенный пандус. Это куда дороже и дольше. Это и подготовленные к приему особых детей их сверстники, и учителя, умеющие работать с разными типами «особостей». Это еще и родители здоровых детей, которым нужно как-то объяснить, что наличие более слабого ребенка в классе не будет означать, что их чаду квалифицированный учитель не сможет уделять столько внимания, сколько раньше.
Протестовали в субботу также родители, учителя и учащиеся попадающих под слияние школ для одаренных детей.
Ученики из Курчатовской школы №1189 держали на митинге таблички с красными сердечками и номером своей школы. Учителя из московской школы «Интеллектуал» выступали, задавая риторические вопросы: «Неужели России не нужны будущие нобелевские лауреаты?» Школе сокращено финансирование до уровня середины 2000-х, после чего началась детективная история с письмом учеников к Путину, угрозами увольнения директору школы, поддельным согласием родителей на слияние с соседней гимназией, которая, как позже выяснилось, этого слияния тоже не хочет.
Особо меня расстроило, что среди плакатов, которые держали митингующие, были почти средневековые в стиле «царь хороший, бояре плохие».
Другими словами, обрати, Путин, внимание на то, что творят твои нерадивые чиновники. Спору нет, Путину точно ничего не известно ни про школу для интеллектуалов, ни про гимназию для слабослышащих детей. Но стоит ли апеллировать к президенту, когда в современной России давно стало общим местом не брать в голову потребности отдельных групп. Кому они нужны, когда руководители страны так увлечены геополитикой?
Я выступала на этом митинге. Сказала честно, что не знаю, какие шаги надо предпринять в данной ситуации. Последние годы и особенно последние месяцы мне кажется, что все наши усилия бесполезны. Что если решение принято, то уже никто никого не услышит, никто ничто не поправит. Никогда в жизни я не чувствовала такого бессилия.
В толпе собравшихся обсуждали: «Им надо, чтобы остались только те, кто обслуживает «трубу». Кто такие «они» – понятно. Кто такие «обслуживающие «трубу» – тоже. Осталось только сообразить, кто же будет сидеть в тюрьме, если вспомнить цитату с плаката, которой я начала свою грустную колонку.
