Газета.Ru в Telegram
Новые комментарии +

Крест вчера пропил

«Топ-топ-топ – это мертвецы… топ-топ-топ… они за мной пришли, только я-то с ними не пойду… Ох, вот они! Не троньте меня, не троньте! Оставьте меня, несчастного, в покое!.. Потом он стал на четвереньки и пополз и все просит мертвецов, чтоб они его не трогали…»

«Ах, Америка – это страна, там гуляют и пьют без закуски!» – Илья Ильф и Евгений Петров уверяют нас, что именно эту детскую песенку, бродя по свету, напевает счастье… А первые строки этого текста, по словам Марка Твена, повествуют о том, как однажды в Америке папашу подростка Гекльберри Финна истязали галлюцинации белой горячки. И нечто очень похожее нередко случалось со множеством американских мужчин в конце первой половины XIX века. В ответ в стране создали 35 обществ трезвости.

Но гражданская война между Севером и Югом открыла тысячи новых бочек рома и виски. В ее начале за пьянство пошел под военный суд сам доблестный генерал Улисс Грант. Но непьющему президенту Линкольну хватило мудрости поставить именно его на место отстраненного командующего армией – неудачливого трезвенника Джорджа Макклеллана. И дело пошло.

После войны пьянство еще шире охватило Америку. И это очень многим не понравилось. Причем не только женщинам – женам и матерям выпивох, но и миллионам верующих.

В 1873 году группа дам с высокой социальной ответственностью создает «Женский Христианский Союз Воздержания». Через десять лет возникает радикальная «Анти-Салунная Лига Америки». И все это время (с 1869 года) действует «Партия Запрета», ставящая политической целью покончить с продажей спиртного. Прежде трезвость была образом жизни, теперь ее пытаются превратить в политическую идеологию.

Наивные люди верят и уверяют других, что стоит властям закрыть легальный доступ к спиртному, ныне ограниченный лишь доходом пьяниц, как многие из них одолеют свой порок.

Как это нередко бывает, идеологически мотивированная борьба рождает экстремизм. И на просторах Великих равнин появляется Кэрри Нейшн – ужас хозяев салунов. Вообразите: вот джентльмены, сидя в баре «заправляются», толкуя о сути бытия. И тут внезапно, как сказал поэт: «…в салуне с шумом распахнулись двери». Врывается гневная фурия в черном. В одной руке – Писание, в другой – топор. Громко распевая псалмы, она с неистовой силой крушит все вокруг – мебель, стойку, бочонки и бутылки. Бармен бежит через окно, гости – кто куда. А госпожа Кэрри – это была она – разгромив помещение и изгнав нечестивцев, следует дальше по пути славы.

А слава растет день за днем. Кэрри – звезда прессы, героиня и стяг антиалкогольного движения. И оно, год за годом проводя все больше депутатов в органы власти всех уровней, стремится к одному – принятию закона, запрещающего продажу, производство и перемещение алкоголя в Соединенных Штатах. И добивается этого.

100 лет назад – в 1920-м – колоссальная общенациональная кампания ведет к принятию в США 18-й Поправки к Конституции. Она запрещает производить, ввозить и продавать спиртное в США. Это – «сухой закон».

Радости борцов за трезвость нет предела. Как и удивлению. Они видят: запретить не значит искоренить. Мрачные последствия известны – массовое подпольное производство и контрабанда спиртного без налогов и акцизов, обогащение теневых дельцов, разгул мафии, кровавая война банд и крайне скромные успехи борьбы с пьянством. Битва за и против «сухого закона» идет 13 лет. Гангстеры тайно лоббируют «сухой закон», а торговые сети и легальные производители – его отмену. Сражение на два фронта – с «зеленым змием» и бутлегерством – завершается принятием 21-й поправки к Конституции, отменяющей «сухой закон».

Так кто же победил? Вопрос. Есть сведения, что до отмены запрета, самогонщики и подпольные импортеры спиртного успели стать крупными акционерами его будущих легальных производителей…

Тут на ум приходит цитата из того же Марка Твена, который в «Рассказе о дурном мальчике, которого Бог не наказал» повествует о некоем Джиме – «самом гнусном и отъявленном негодяе в его деревне». Он «плутнями и мошенничествами нажил состояние», и «теперь пользуется всеобщим уважением и стал одним из законодателей штата». А ведь напивался в хлам и как-то ночью размозжил своим детям головы топором.

И тут же вспоминается другой литературный эпизод: «Мой отец запоем пьет… Когда напьется… ночью… пьяный, в одной рубахе, качается и бежит за нами по комнатам, а мы с матерью все от него… кричим…» Это – фрагмент романа Николая Гарина-Михайловского «Гимназисты» о российских подростках той же эпохи.

Похожи ли эти два эпохальных, исторических пьянства – американское и русское? Да. Об этом твердят сухие цифры: где и сколько произвели и сколько продали. А коли продали, значит и выпили. Статистика гомерическая. Но прозаики повествуют об этом ярче.

«Как-то раз попал я у Преображенской заставы в трактир, под названием «нищенский», и пропил с себя всю одежду… Проснувшись утром в подвальной трущобе, на полу, около двери, я с ужасом увидал, что вместо моего сравнительно порядочного одеяния надето что-то до того грязное, что в нем не только к знакомым, но и выйти на улицу нельзя» – пишет Семен Подъячев в очерке «Мытарства». Оставили ему только пачпорт и гривенник на опохмел. И начались страдания провинциала, прибывшего в Москву за лучшей жизнью.

Тут я мог бы процитировать множество авторов – от Глеба Успенского до Венички Ерофеева, заодно рассказав об их сложной судьбе. Но вспомню я Ивана Бунина. Он же не только «жрец темных аллей», но и певец широких полей, знаток русской жизни, и, кстати, в «Окаянных днях» пишет о себе: «Как же я напился!» А в рассказе «Захар Воробьев» – о мужике, что на спор выпил четверть (3,075 литра) водки, вышел на дорогу, «тяжело, как бык, рухнул на спину, раскинув руки», а «босые бабы, тихо и бесшумно подходя, крестились и робко клали медяки в его возглавии».

Ох, доля ты русская, долюшка женская… Но и мужская трудна.

«Люди хорошие, поднесите... Ей-ей, томно... Крест вчера пропил... На человеке – ни шапки, ни рубахи – дыра на дыре. Глаза горящие, лицо узкое, но – вежливый – человечно подошел к столу, где пили вино. Такому отказать трудно... Садись уж. Налили». – Так в романе «Петр I» Алексея Толстого встретились в кабаке иконописец Андрюша и компания торговых людей.

Что ж, не зря говорят на Руси: «Где кабачок, там и мужичок». Да и на месте Андрюшином многие бывали и состояние его томное знали. Так что угостили, ничего с него не взяв. Да и зелено вино – то есть водочка – при царе Петре люду по карману. Чтоб пропили больше. Нужна царству-государству мужицкая копейка. А вот при Алексее Михайловиче Тишайшем целовальник, то есть бармен – особо следил, чтоб если уж пришли люди пить, так до гола. Согласно народной мудрости: «в кабаке родился, в вине и окрестился».

А ежели кто пить отговаривает, того тотчас ведут в Разбойный приказ, а там, рассудив дело в интересах государства, рубят левую руку и правую ногу и бросают на лед реки Неглинки. Чтоб не лишал бюджет дохода. Хмельным-то торгует казна.

Если в США федеральной винной монополии не было никогда, то Россия знала их пять – четыре царских и имперских, и одну – советскую. Борис Ельцин попытался, было, ввести свою, да пиво-винно-водочные лоббисты не дали. Первую учинил Иван III в 1474 году. И аж до 1533-го. Вторую на 29 лет в 1652-го – Алексей Михайлович. Сын его Петр – третью в 1696-м, нужны были деньги на геополитику. Но через 20 лет дал России свободу винокурения до самого конца XIX — начала ХХ века, когда нужно стало на что-то строить Транссиб и тратить на Порт-Артур и Цусиму. 26% доходов бюджета – столько дала винная монополия в 1913 году.

А в 1914-м по случаю Великой войны ввели сухой закон. Водка в лавках ушла под прилавки, а в кабаках – в чайники. Те, что для кипятка. А коньяк – в заварочные…

Но русская революция грянула и здесь – протрубил красный октябрь, и всяк стал гнать, покупать, продавать, изымать и пить, что и сколько умел и хотел. Пишут, что альбатросы революции оставляли города, едва добив там запас коньяка «Мартель». А бить «контру» их заставили только дисциплинарные кары Льва Троцкого.

В СССР спиртным торговало государство. Как и почти всем остальным. А в начале перехода от советской системы к постсоветской в бой с зеленым змием вступил свет-витязь Михаил. И пережил свою Цусиму. Народ потонул в самогоне и заменителях. Об этом написано очень много. Впрочем, многие читатели лично пережили тот странный период.

Помечу: взявшись за эту тему, автор рискует впасть в морализаторство. А это нехорошо. Так что я лишь напомню: нынче Россия по многим позициям отстает от США. А вот по потреблению – опережает.

По данным Организации экономического сотрудничества и развития нынче в Стране березового ситца в год выпивают 11,2 литра чистого этилового спирта. А в Стране желтого дьявола – всего-то порядка 8,8 литра на душу населения в возрасте 15 лет и старше. Но и тут ситуация не так проста. В 2000 году мы выпивали 18,8 литра против их 8,3. Разрыв сокращается.

Новости и материалы
В квартире подозреваемого в надругательстве над несовершеннолетней сатаниста прошли обыски
«Пришел Сережа»: Mia Boyka пожаловалась, что покинула «Маску» из-за Лазарева
МО РФ заявило об ударах бомбами по украинской ДРГ у границы с Россией
Буланова опубликовала редкое фото сына, который на пять лет моложе ее супруга
Путин: хозяева бросают предателей России как мясо
Шольц ждет правильного момента для переговоров с Путиным
МОК призвал правительства и спортсменов отказаться от участия в Играх дружбы
ВС РФ уничтожили пункт дислокации украинских диверсантов у границ Курской области
В Тулуне задержали вице-мэра по подозрению в мошенничестве
50-летняя Хайди Клум снялась в топе-бюстгальтере из меха
В России выпустят замену игре God of War
Российские военные не позволили беспилотнику ВСУ атаковать Белгородскую область
Леонид Ярмольник рассказал, какого кино не хватает в России после ухода Быкова
В ЕС планируют изымать 10% доходов от замороженных активов РФ в пользу Украины
Клава Кока показала фигуру в полностью прозрачном платье
Названа потенциальная сенсация в чемпионате России
Шеф Пентагона заявил, что США не допустят краха Украины
Карди Би объяснила, почему не предлагает Рианне совместных песен
Все новости