Цивилизация
После недавней встречи российских оппозиционеров с вице-президентом США Джо Байденом возникает закономерный вопрос. Они действительно верят в то, что после их подсказок американское правительство возьмется за спасение Химкинского леса и запретит въезд в США левитиным, сечиным, сурковым и иже с ними? А то и самому Путину? Или, может быть, в то, что их рассказы о фальсификации результатов выборов где-нибудь в Тьмутаракани добавят что-то принципиально новое к общему видению американской стороной ситуации в России?
Сами оппозиционеры охотно рассказывают о содержании разговора с Джо Байденом, даже не задумываясь, что местами он напоминал дискуссию «пикейных жилетов».
По словам Гарри Каспарова, он сообщил вице-президенту, что Путин располагает самыми большими финансовыми ресурсами в мире и по сравнению с ним Обама и Байден — попрошайки, так как им надо ходить за деньгами в конгресс. Видимо, Каспаров искренне полагал, что раскрывает перед Байденом один из главнейших секретов российской власти. На что американский вице-президент, явно ошарашенный сравнением с попрошайкой, вынужден был осторожно признать, что ресурсы Путина «аналогов не имеют». Перефразируя известный одесский анекдот, можно спросить: и за такой информацией Байден ехал в Москву?
Кстати, а приходило ли нашим оппозиционерам когда-либо в голову поставить себя на место своих зарубежных собеседников, которым они почти по-детски ябедничают на российские порядки (согласен, мерзопакостнейшие), требуя принять меры к исправлению оных путем репрессивных мер, что априори не вписывается в давно устоявшуюся realpolitik западных правительств? И понимают ли они, что встреча с ними была для Байдена в том числе и своего рода повинностью, ритуалом, диктуемым ему внутриполитическими соображениями? Ведь республиканцы и без того будут ставить палки в колеса отмене поправки Джексона — Вэника и попыткам протащить Россию в ВТО. А уж если при этом Байден не стал бы встречаться с нашей любительской оппозицией, они вообще обвинили бы Обаму в том, что он продался «российскому диктаторскому режиму». Именно поэтому Байден, ничуть не боясь официальных окриков Кремля, подчеркнуто усердствовал в критических замечаниях в адрес российской власти, выступая, правда, на «нейтральной» территории перед студентами МГУ. Просто это входит в нынешние правила игры между Москвой и Вашингтоном, ибо, как говорится, брань на вороту не виснет, а в положение партнера входить все-таки надо.
Тем не менее давайте называть вещи своими именами. Любой западный политик, в том числе и тот же Байден, прекрасно знает, насколько маргинален, если не ничтожен сегодняшний политический потенциал тех же Немцова, Каспарова, Явлинского и иже с ними. Другими словами, ни в Вашингтоне, ни в европейских столицах их не рассматривали и вряд ли будут когда-либо рассматривать как возможную альтернативу Путину. И все же,
встречаясь с российскими оппозиционерами, Байден, скорее всего, надеялся увидеть менее удручающую картину. Однако, по достоверным сведениям, он был «крайне разочарован» своими собеседниками.
Да и как иначе мог он реагировать, скажем, на ту же Евгению Чирикову (не ставлю под сомнение ее подвижничество в защите Химкинского леса. — Б. Т.), которая после встречи с Байденом прощебетала в своем блоге: «Поскольку я не являюсь политиком, я не знаю, чего ждать от таких встреч. Но я рассчитываю, что все-таки у наших политиков хватит ума, видя, что весь мир следит за тем, как они реализовывают коррупционный проект, отказаться от этого. Я на это сильно рассчитываю. Как они это сделают, что им для этого надо — я не знаю».
Разумеется, Джо Байден не стал лично выносить приговор нашим оппозиционерам. За него это исчерпывающим образом сделал директор по России Совета национальной безопасности США Майкл Макфол, который деликатно уточнил, что на встрече с Байденом собрались приверженцы универсальных ценностей — не американских и не русских — и что для мира, для богатства, для стабильности нужно расширять круг людей, которые разделяют эти ценности. В этом, по его словам, и состояла цель встречи. То есть это было нечто вроде заседания клуба по интересам.
Между тем в нашем обществе, на многие века застрявшем во «временной щели» феодального патернализма, полноценная политическая оппозиция не может возникнуть по определению. Понятие «гражданский выбор» отсутствует в России, а точнее говоря, атрофировано со времен разгрома Новгородской республики. Его заменяет ощущение собственной беспомощности и почти рефлекторное упование россиян на мнимые или реальные добродетели власти-демиурга. Другими словами, россияне никогда не знали другого способа общения с властью, кроме челобитных. И тут бросается в глаза трагикомичный парадокс, который свидетельствует о том, что наша оппозиция является плотью от плоти народной: если основная масса населения привычно апеллирует к Кремлю, то оппоненты власти столь же привычно апеллируют к Вашингтону или другим западным столицам с одним и тем же стоном: «Заступитесь, отцы родные!»
Наиболее пассионарные оппоненты власти гневно отметают главное и очевидное обстоятельство, которое заключается в том, что подавляющее большинство российского населения не имеет ни малейших понятий о демократии и ее преимуществах. Оно смутно догадывается, что демократия предполагает их личную ответственность и личные усилия, и именно поэтому инстинктивно не хочет выбираться из пусть и скудной, но по-своему комфортной патриархальности. Европейские народы больше двух веков выбирались из этого состояния, мы же — включая и наших оппозиционеров — хотим всего и сразу и вдобавок по щучьему велению.
Это всего лишь констатация реального состояния нашего общества, но отнюдь не его качественная оценка. Дело тут в другом. Поверить в то, что наши оппозиционеры не знают настроений и предрассудков общества, в котором они живут, невозможно. Но в таком случае понимают ли они, что, обращаясь с просьбой о заступничестве к любому «чужому дяде», напрочь отрезают себе возможность обращаться к своим же согражданам? И вовсе не потому, что мы не любим выносить сор из нашей избы — мы его и так ни от кого не скрываем. А потому, что это унизительно для нашего национального достоинства, которое у нас все-таки существует независимо от пропагандистских заклинаний сурковского департамента. Не говоря уже о том, что это вдобавок позволяет тому же департаменту обвинять оппозицию в отсутствии патриотизма и клеить им прозвище «агентов вашингтонского обкома».
При этом нужно учитывать и то непреложное обстоятельство, что наши соотечественники в большинстве своем по вполне понятным причинам не привыкли изучать предвыборные программы соперничающих политиков, предпочитая судить о них по их «харизматичности», критерии которой упрощены до предела. «Очкариков» у нас не любят со времен советской власти, и неизвестно, как пошли бы события в России, окажись на месте «своего мужика» Ельцина интеллигент Александр Яковлев или если бы у Путина были более изысканные манеры и лексикон. В этом смысле
у оппозиции полная беда: ярких личностей хоть пруд пруди, а лидера, то есть серьезного, профессионального, авторитетного политика, нет. И он вряд ли появится, если судить по непрерывному и зачастую склочному соперничеству оппозиционеров внутри своей тусовки.
Как нет и серьезной, компетентной, внятной политической, экономической и социальной программы, которую можно было бы предложить обществу как альтернативу нынешней политике.
В стране, где единственным смыслом существования людей во власти является патологическая страсть к обогащению и самолюбованию; где единственным кредо людей, причисляющих себя к «мыслящим», стал кокетливый лозунг «валить надо отсюда»; где большинство населения ходит к избирательным урнам, повинуясь условному рефлексу, иждивенчество наших оппозиционеров выглядит столь же несостоятельным, сколь и мантры кремлевского Тянитолкая об особом пути России или о том, что лучше быть богатым, но здоровым, чем бедным, но больным. Но
самой очевидной слабостью «мыслящей части» нашего общества, то есть потенциальной оппозиции, является то, что эти люди психологически просто не готовы осознать, что «ни бог, ни царь и ни герой» демократию в Россию не принесут.
И что даже сам любитель «Твиттера», будь он вновь вознесен на президентский пост, не сможет ни за шесть, ни даже за двенадцать лет сломить патриархальную инерцию российского общества.
Нынешнюю власть, да и все предшествующие наш народ, можно сказать, честно заслужил. А тут, оказывается, и оппозиция у нас такая, которой наш народ тоже вполне достоин.
