Цивилизация
В 10-летний юбилей, скажем так, ребрендинга НТВ поднялся праздничный шум. Снова старые баррикады и старые страсти. Как новые!
Надо ли отдавать деньги, взятые в долг? Хорошо ли это — на хозяйские деньги форшмачить хозяина? Да и разве деньги главное? И потом, что такое сегодня 300 (по другим версиям, 400 или 500) миллионов долларов? Да копейки же это, или как? Свобода слова разве не дороже этих копеек? Что дороже — свобода слова или справедливость? Чьи лучше — наши или чужие? Все же знают, что мир черно-белый?
Страстно люблю свободу слова.
Работал на нее еще, когда иные вступали в партию. Или в комсомол. Клеймили империализм и абстрактный гуманизм. Служили в райкомах и гэбэшных конторах. (Кстати, Кох в свое время в Америке отбивался от тамошних гуманитариев — типа, что ж он душит демократию — в связи с той историей про НТВ. Он отвечал: «А вас не удивляет, что демократии меня учит бывший сотрудник ЦК КПСС Игорь Малашенко и бывший преподаватель высшей школы КГБ Евгений Киселев? Вы вообще на чьей стороне?» Американцы задумались…)
Кстати, нам в самиздате неплохо платили в начале 80-х. Скажу вам, очень приятно совмещать служение идеалам с зарплатой в разы выше рыночной.
Но что касается НТВ, то я не получал сладких гонораров от Гусинского, равно как и от «Газпрома», это я про гонорар, выплаченный Коху за ребрендинг. Ну или за возвращение имущества законному владельцу. Каким бы он ни был!
Я спокойно и со стороны смотрю на эту ситуацию в итоге. Что подчеркивается моими хорошими, как мне кажется, отношениями не только с Кохом, который мне, разумеется, не чужой человек, но и с Бильжо, человеком старого НТВ, и с Шендеровичем, и с Иртеньевым, и с Жуком, и — шире смотря на тот холдинг — с Пархоменко, весьма талантливым человеком.
Кто читает эту заметку и дочитал уже досюда, тому не надо повторять старые аргументы сторон. И жевать старую жвачку о главном. Я скажу немного о второстепенном.
Разумеется, друзья и коллеги, свобода слова невозможна без олигархов. И вы это все прекрасно понимаете! Конечно, они начинают покупать себе СМИ за десятки, а то и за миллионы долларов исключительно ради бескорыстной борьбы за справедливость. Вот просто тратятся — и все! Не имея ничего взамен. Каждый менеджер среднего звена любого СМИ может припомнить тысячи ситуаций, когда хозяин отчитывал командиров: «Как вы смели придержать компромат на меня или моих дружков? Я не для того тратился, чтоб превратиться в посмешище. Почему вы не пишете, что я подкупаю ментов? Где заметки о моем жульничестве?! Я вас спрашиваю!»
А сколько было уволено людей за то, что они давали в эфир не только боевиков, но и другую сторону — федералов, например. Когда федеральные каналы мочили, допустим, Коха, то, конечно же, они давали слово не только прокурорским (о которых мы столько узнали после упразднения свободы слова), но и адвокатам!
А как НТВ орало, что «Коммерсантъ» куплен Березовским — просто рвало и метало! (Это что выше я написал в шутку.)
Или я их с кем-то путаю? Может, на самом деле это в порядке вещей, когда «Коммерсантъ» отходит, например, от Яковлева Березовскому, а НТВ — от Гусинского «Газпрому»?
Я написал по этому поводу в Facebook с присущей мне деликатностью: «Не ожидал от Гусинского, что он так легко будет распоряжаться чужими деньгами, реально. Ладно б еще он был представителем молодого этноса, который деньги увидел впервые 100 лет назад! И не имел письменности и тысячелетних бизнес-традиций! Так нет же...»
А вот невинная цитата из «Ящика водки», нашей с Кохом книги, в которой та ситуация была разобрана достаточно подробно, со всеми подробностями тайных переговоров, просто ничего же никому не интересно: «Некоторые из журналистов НТВ договаривались до того, что заявляли: «Подумаешь, 500 миллионов долларов, 700 миллионов долларов… Надо простить этот долг — и делу конец! У «Газпрома» денег — как у дурака махорки!» Это те самые журналисты, которые в течение десяти лет убеждали нас, что Россия должна развиваться по рыночному пути, что альтернативы нет, что рынок, капитализм — есть наше светлое будущее… А когда это их коснулось, то оказалось, что для них нужно сделать исключение».
Про чувства, которые Кох испытал в дни юбилея, он рассказал мне так: «Приезжаешь на Брайтон-Бич — а там 1975-й год. Люди не изменились. Вот и ребята из УЖК (Уникального журналистского коллектива. — ред.) застряли в 2001-м. А за это время много чего случилось и многое изменилось…»
Однако вернемся в 2001-й. А может, и правда, в стране тогда было только два человека, которые могли объяснить про свободу? Эти два красавца? И «Коммерсантъ» не был по-настоящему свободным до продажи его Борису Абрамычу? Ни-ни? Давайте скажем об этом вслух, дорогие энтэвэшники. А главный гарант слова — это был, конечно, Гусинский. И вся тайна свободы была спрятана в сундуке (сундук — это, как вы понимаете, «ящик», «зомбоящик») на высоком дубу, в сундуке — заяц, а в зайце — утка, в утке — гусь с яйцом, а в яйце — иголка, и как выковыряли и сломали эту иголку, так свобода слова и вышла вся.
А до чего прекрасен наш закон о том, что хозяин и издатель не имеет права вмешиваться в редакционную политику. Это высоко. И этот закон неукоснительно соблюдается, как вы понимаете, как и все прочие российские законы! Хоть какой возьми закон — и соблюдается же, собака! Сам собою, как заведенный!
Люди, которые не работали в СМИ, они, конечно, не очень внимательно читали этот закон и потому могут к теме относиться легкомысленно. Но мы-то с вами знаем.
Есть еще грязная клевета по поводу того, что всю жизнь из администрации президента звонили в СМИ и орали и орут на главных. Таких клеветников надо, конечно, клеймить соответственно. А сколько врали про семибанкирщину, которой не было отродясь. Мы прекрасно об этом знаем.
Многие знания — многие печали. Многие именно поэтому помалкивают о некоторых вещах. Ни слова о главном, только о второстепенном…
Для тех, кто не работал в СМИ в старые времена и не знает, как бескорыстно боролись за свободу слова олигархи (особенно те, у которых других активов не было, а только телеканалы и журналы), дам сравнение с разводом. Когда стороны расстались некрасиво. И каждая сторона считает другую виноватой во всем, во всех грехах и не видит бревна в своем глазу.
Но что мы все о грустном, о делах, о деньгах, о бизнесе и разделе имущества… На самом деле я тоже романтик, как и старые энтэвэшники! Когда подельник Гусинского Березовский купил мое СМИ, ну, которое я считал своим, как и некоторые другие романтики, не задумываясь о том, на чьи деньги и с какой сверхзадачей оно делалось, позабыв про коллективного пропагандиста и коллективного агитатора, и про формулу «товар — деньги — товар», мне было грустно. Я ушел, причем никто не уговаривал меня остаться. В отличие от УЖК. Поскольку я был один, митинги были неактуальны. Но без акций протеста не обошлось! Я сидел дома на кухне и в знак протеста бухал. И по ночам пьяный звонил оставшимся людям из своей бывшей редакции: «Здравствуй, продажная тварь!!! Это тебя купили, а меня — нет!» Я сам себе был и Солнце, и Луна, и сам себе УЖК — все в одном флаконе.
Я рассказал вам историю из лета 1999 года. После, весной 2001-го, я следил за переживаниями УЖК с грустной улыбкой человека, который уже пережил свою первую несчастную любовь. Это все очень некомфортно, но, по крайней мере, хоть есть что вспомнить. А кто не любил и не страдал — тот просто зря прожил жизнь!
Однако должен признать, что среди оставшихся и в «Коммерсанте», и на НТВ были и есть, скорей всего, хорошие журналисты. И среди ушедших тоже, может, есть.
И все-таки. А какая ж она, правда, на самом деле? Думаю, что каждая из сторон могла бы повторить вслед за вернувшимся из Фороса М. С. Горбачевым, бывалым человеком, его бессмертные слова, которые хоть в бронзе отливай: «Всей правды я вам все равно не скажу».
P. S. А кто ответит за 4-й канал, бесплатный, на всю страну, где были учебные передачи для детей? Не про техники секса и не как сделать бомбу, а по школьной программе? Где замечательно преподавались иностранные языки? Эта частота на время была отдана НТВ, типа чтоб сделать жизнь лучше. Но все ушло в деньги. Как говорил персонаж «Джентльменов удачи», у детей последнее отняли…
