Цивилизация
Подлинная экономическая стратегия наших властей укладывается в этом году в одну фразу: иранский кризис вздует нефтяные цены, и сразу возникнут те самые деньги, которых недостает на весь список старых и новых начальственных обещаний.
Ну а если случится осечка и этот кризис окажется не на высоте, тогда уж ничего не поделаешь, все перевооруженческие программы и все удвоения зарплат врачам, учителям и профессорам одна за другой отпадут сами собой. И придется начать думать о неприятном — о какой-то экономической стратегии другого типа.
Нефтезависимость нашей страны незаметно вошла в новую фазу. Теперь сколько-нибудь устойчивая работа государственной машины завязана уже не просто на торговлю нефтью. Просто торговли мало. Нужны еще и беспорядки, будоражащие мировой нефтяной рынок. И желательно крупные, без проволочек следующие один за другим, как валы на просторах мирового океана. А то концы с концами властям будет просто не свести.
Наше начальство во главе с лидером нации очень не любит так называемую арабскую весну. Эта нелюбовь выражается в таких прямолинейных и простодушных формах, что усомниться в ее искренности никак не возможно. Но если бы не денежные дары упомянутой «весны», то экономическая, да и политическая история России в 2011 году пошла бы по другому сценарию, гораздо менее комфортному для нашего руководства.
Еще в январе 2011-го цена барреля Urals была $94,2 (здесь и далее — расчеты ЦБ России), а в апреле a href=http://cbr.ru/statistics/print.aspx?file=macro/macro_11.htm&pid=maБcro&sid=oep><вышла на годовой максимум — $119,7. А среднегодовая цена Urals ($109,6) оказалась в 2011-м на 40,1% выше, чем в 2010-м ($78,2). Арабские революции, созданная ими атмосфера неустойчивости вокруг стран-нефтепроизводителей, и особенно временное прекращение добычи в Ливии сказали свое ценовое слово.
Российский экспорт топливно-энергетических товаров (нефть, газ и нефтепродукты) вырос в цене по сравнению с 2010-м на 33% и в 2011-м достиг $360 млрд против $270 млрд в 2010-м. Ни одна страна ни в один год еще не выручала продажей энергоносителей столько денег. Это был мировой рекорд, созданный чужим кризисом и притом достигнутый без малейших дополнительных усилий с российской стороны.
Вторая после нас энергетическая сверхдержава, Саудовская Аравия заработала в том же году $315 млрд. Взлетевшие цены тоже много ей добавили, но она еще и довольно круто нарастила нефтедобычу. Наша страна — нет. В физическом выражении российский энергоэспорт в 2011-м не вырос, да и не мог вырасти. Нефтегазодобывающий комплекс нашей страны, быстро росший с середины девяностых и до начала нулевых, сейчас в глухом застое. Степень его заскорузлости этой зимой показал всему миру «Газпром», который в недавние холода не только не смог откликнуться на выросший европейский спрос, но даже не справился с поставками газа в договорных объемах, привычно возместив непрофессионализм скандальностью оправданий и контробвинений.
Так что для нашей страны материальный выигрыш-2011 был в чистом виде результатом удорожания экспортируемых энергоносителей. Впрочем, писатели и психологи давно заметили, что люди особенно высоко ценят не то, что досталось им в результате упорных усилий, а то, что пришло неожиданно и словно бы свалилось с неба.
На наши власти в прошлом году свалились с неба добавочные (по сравнению с 2010-м) $90 млрд. Это примерно 5% российского ВВП, подсчитанного по текущему валютному курсу, и больше, чем отток капитала из России в том же 2011-м ($84,2 млрд).
С таким гигантским бонусом начальство вполне могло продержаться в тот непростой для него год и даже сочинить массу затратных прожектов на будущее. Если бы этого бонуса не было или уж, тем более, если б нефтяная цена сыграла вниз, то кремлевским мечтателям стало бы не до прожектерства и пришлось бы против своей воли думать о реальной экономике, а не о стрижке нефтяных купонов.
«Арабская весна» избавила наших вождей от этой грустной альтернативы. А в нынешнем 2012-м от той же альтернативы, как они, видимо, надеются, уберегут события вокруг Ирана. Цены уже сейчас выглядят многообещающе. В январе за баррель Urals давали в среднем $109,8, а сейчас уже больше $120. Очень своевременное подорожание, поскольку одни только новейшие путинские обещания весят несколько триллионов рублей ежегодно. Чтобы справиться с ними, нужен еще один нефтедолларовый бонус, сопоставимый с прошлогодним. Иначе говоря, необходимо, чтобы цена барреля устойчиво превышала хотя бы $140, т. е. постоянно держалась бы на уровне краткосрочного мирового рекорда лета 2008-го.
Реальна ли ставка на такую цену? Чтобы понять, вернемся в прошлый год.
Когда в арабском мире поднялась волна мятежей, а Ливия (прежний нефтяной экспорт — около 1,6 млн баррелей в день) ушла с нефтерынка, Саудовская Аравия увеличила свои продажи нефти на 1—1,5 млн баррелей день и выдерживала этот уровень первые восемь месяцев 2011 года. К концу того года дело шло к тому, что мировой нефтяной рынок понемногу переваривал «арабскую весну» и цены плавно шли вниз. И тут вперед вышел Иран со своей атомной бомбой, с набирающим ход эмбарго на его нефтепоставки и с разговорами о перекрытии Ормузского пролива и вообще о войне. Если перекрытие пролива и войну оставить за скобками, то
выдавливание с нефтерынка Ирана вовсе не обещает новой ценовой революции. Его обычный экспорт — 2,5 млн баррелей в день, причем даже самое эффективное эмбарго не сведет его до нуля.
Не говоря о том, что те же саудиты, непримиримые враги и соперники Ирана, уже увеличили за последний месяц свой нефтяной экспорт на 1,5 млн баррелей в день и имеют возможность поднять его еще на 1 млн. И это даже не беря в расчет других игроков, тоже способных увеличить предложение нефти. Так что если дело ограничится одним иранским эмбарго, то радикального взлета нефтяных цен в 2012-м не предвидится.
Февральский всплеск цен на нефть вызван не текущим ее дефицитом, которого нет, а страхом перед войной, соединенным с опасениями, что в зону боевых действий попадут другие нефтеносные районы Большого Ближнего Востока.
На самом деле только этот, самый мрачный поворот кризиса и способен перевернуть нефтерынок вверх ногами. Но если такое и случится, то станет частью потока непредсказуемых событий, в которые так или иначе вовлечется весь мир. Для финансирования иллюзорной путинской стабильности, по состоянию на сегодня, нужна уж очень большая мировая нестабильность.
Если надежды на радикализацию этого кризиса действительно имеют место и сопровождаются какими-то коммерческими расчетами, то большей деградации системы в целом и ее экономической политики в частности представить себе нельзя. Перспективы развития великой державы увязывают с единственной ставкой на все новые и новые мировые неурядицы.
Если азартная игра превращается в способ существования, то всемирная нефтяная рулетка ничем не отличается от обычной рулетки в обычном казино. В каждом отдельно взятом случае выигрыш возможен. Но стратегический проигрыш неизбежен.
