Заметка без повода

Любой начинающий журналист, проработавший хотя бы год, знает, что летом ничего не происходит. В июне найти так называемый информационный повод для заметки трудно, в июле почти невозможно, к концу августа они начинают возникать – иногда бурно. Летом невозможно писать о парламенте – он отдыхает; о выборах – их не назначают на летнее время; о политических интригах – некому интриговать, все в отпуске; о новых книгах – издатели придерживают их выход к осенним ярмаркам... Только гастролирующие театры да кинофестивали худо-бедно кормят критиков. Некоторые газеты сокращают количество страниц, некоторые журналы пропускают номер...
       Эта внутрицеховая проблема не стоила бы описания, но в ней, по-моему, проявилось существенное свойство общественной жизни. В отличие от жизни физиологического организма существование организма социального в большой степени искусственно и потому может быть прервано, приостановлено или замедлено. А без чего можно обойтись два-три месяца, без того можно, вероятно, обойтись и полгода, и год, и... Вот не есть месяц не выходит. И не пить – тоже. Нельзя также взять узаконенный отпуск в 24 дня от сна. И от других проявлений жизнедеятельности устроить летние каникулы не удастся. Если же от чего-то человек и может отказаться, так в порядке не отдыха, а воздержания.
       Медведь может всю зиму не есть, так он спит. Когда человек спит, он тоже в основном не ест.
       А от социальной активности можно воздерживаться долго и без всякого вреда для здоровья.
       Вот все лето не будут приниматься законодательные акты, и ничего. Никто из-за этого не заболеет, и даже у лидера фракции ЛДПР никакой невроз, даст Бог, не разовьется от временного отсутствия телекамер вокруг. И рабочий Шандыбин помолчит месяц-другой — себе и людям на пользу. Вот была Дума, а вот временно нету ее, и ничего.
       Или, например, сознательные протесты трудящихся. Всем известно, что дачные огороды полностью оттягивают на себя всю революционную энергию. Поэтому до конца лета ни о каком подъеме народного гнева и думать нечего — он если и поднимется, то осенью, в октябре, ближе к ноябрю. Зарядят дожди, помидоры будут уже закатаны на зиму, огурцы засолены, картошка аккуратно сложена по углам кухонь и грибы гирляндами развешаны по стенам, тогда и бунтовать можно.
       И насчет книг тоже... Как-то летом обходимся без новинок. Гоголя перечитываем, а то и Тургенева. И все в порядке — хорошее, оказывается, чтение. Как верно было сказано одним литературным персонажем: «Зачем же тревожиться сочинять? Разве уж и пьес не стало? Начнешь играть – в двадцать лет всех не переиграешь...»
       То же самое и относительно любых других проявлений духовной, политической и тому подобной, лишь на первый взгляд обязательной для человека активности. Поедет, допустим, начальник страны в отпуск. Что, перевернется страна? Если ближе к сентябрю поедет – не исключено, бывало. Но если, предположим, в июле, в жаркой и ленивой середине этого сонного месяца? Да ничего и ни в коем случае не произойдет!
       Единственная активность, возрастающая летом в силу природных причин,– сексуальная. Тепло, одежда легкая на дамах и открытая, мужчины, как было сказано, отвлеклись от многих ненужных забот вроде политики и могут сосредоточиться на ощущениях... И, сосредоточившись, мы понимаем, что летом все нам по... ну, по фигу, и мы эту политику, экономику и даже культуру... в общем, понятно.
       И, заметьте, от того, что человечество в летние месяцы теряет интерес к своим серьезным проблемам, жизнь не становится хуже, скорее наоборот. Замедляется темп реформ, интеллигенция почти прекращает вскрытие общественных язв, иногда даже кажется, что само добро перестает бороться со злом. Но и зло не торжествует — и злу, видно, лень торжествовать.
       А все, что действительно нужно, идет своим чередом. На процессы первой необходимости летний перерыв не распространяется. Варится пища, едут электрички, а самолеты летят на юг, светло уже в четыре утра, и, перекрывая старательный крик птиц, шаркает метла дворника... Это жизнь.
       А наносное, как говорила моя завуч, надо бы оставить в прошлом учебном году. Если не навсегда, то хотя бы на каникулы.