Цивилизация
«У нас должна быть мечта, даже если она никогда не сбудется» — сложно сказать, говорил ли это бразильский архитектор Оскар Нимейер о себе и остались ли у него мечты, которые он не смог реализовать. Если просто составить список зданий, которые Нимейер спроектировал за почти 80 лет работы архитектором, получится огромный перечень чудес, а их география будет весьма обширна.
Нимейер начал проектировать в середине 1930-х. Он окончил архитектурную школу в родном Рио-де-Жанейро, работал под руководством Лусио Косты, выдающегося бразильского архитектора; его самым первым зданием были детские ясли, а затем вместе с Костой он сделал бразильский павильон на Всемирной выставке 1939 года в Нью-Йорке. В начале 40-х архитектор познакомился с Жуселину Кубичеком — будущим президентом Бразилии, а тогда мэром города Белу-Оризонти, который задумал построить новый административный район и заказал его проект Нимейеру. Так родилась Пампулья — она и павильон на Нью-Йоркской выставке прославили Нимейера, сделав его одним из ведущих архитекторов мира.
«Меня не привлекают прямые углы и прямые, неизменные и четкие линии, созданные человеком. Меня привлекают кривые, свободные и чувственные. Те кривые, которые мы можем видеть в горных силуэтах, в форме морских волн, на теле любимой женщины» — так Нимейер описывал черты своего стиля в мемуарах.
Он много работал в родной Бразилии, вместе с архитекторами со всего мира проектировал штаб-квартиру ООН в Нью-Йорке, задумывал странные здания в других странах — например, так и не реализованный проект музея современного искусства в Каракасе в виде перевернутой пирамиды. И экспериментировал с бетоном, изобретенным в конце XIX века.
«Архитекторы начала ХХ века умели выражать уникальность бетона только через инженерные сооружения — мосты, стадионы, — пояснила «Газете.Ru» архитектурный критик Мария Фадеева. — Нимейер был одним из первых, кто сумел его выразить в любых зданиях — жилых, административных».
В середине 50-х Кубичек стал президентом Бразилии и предложил уже маститому Нимейеру проект, о котором мечтает любой архитектор, — сделать новый город, новую столицу страны.
Бразилиа был построен за четыре года — с 1956 по 1960 год; конкурс на генплан выиграл Лусио Коста, а Нимейер отвечал за застройку и сам проектировал часть строений — среди них были резиденция президента, здание Национального конгресса и удивительный Кафедральный собор.
Этот город стал opus magnum для Нимейера, самой масштабной его работой и едва ли не единственным городом-утопией в мире, проект которого был реализован.
«Бразилиа — модернистский проект, в очертаниях зданий — красивые кривые, но улицы в этом городе - прямые, рубленые, функционально приспособленные для движения автомобилей», — рассказала Фадеева. —
«Так что в рамках градостроительства он продукт собственного времени, зато в плане работы с материалом и архитектурных форм — даже не настоящее, а будущее».
Примечательно, что даже после того, как в Бразилии была установлена диктатура, а сам Нимейер был вынужден покинуть страну и на долгие двадцать лет перебраться во Францию, здания в новой столице продолжали строиться по проектам опального и лишенного всех постов архитектора.
В опалу он попал из-за своих левых убеждений: Нимейер был убежденным коммунистом, вступил в компартию в 1945 году. Он неоднократно приезжал в СССР, где переводились его книги; в 1963 году он получил международную Ленинскую премию мира с формулировкой «За укрепление дружбы между народами» (в 2007 году, к столетнему юбилею, премьер-министр РФ Владимир Путин наградит Нимейера еще одной российской наградой — орденом Дружбы).
Он часто общался с Уго Чавесом и Фиделем Кастро — лидер Кубинской революции даже как-то назвал себя и Нимейера «последними коммунистами на планете».
Однако влияния на советскую архитектуру, увы, не оказал. «Новое градостроительство фактически закончилось перед Второй мировой войной», — прокомментировала Фадеева, — «а новые районы в существующих городах не предполагали настолько не функциональной новизны форм».
Во время изгнания он много работал в Европе, построив, к примеру, штаб-квартиру французских коммунистов в Париже. Однако, полагает Фадеева,
«его воздействие на европейскую архитектуру — не готовые формы, а смелость жеста; вера в то, что утопию можно реализовать». %
Его работа в родной Бразилии продолжалась до самой смерти — он построил мемориал президента Кубичека, Музей современного искусства в Нитерое, собственный музей в Куритибе и культурный центр «Оскар Нимейер» в Гоянии, спроектировал самбадром в Рио-де-Жанейро, на котором проходит самый знаменитый бразильский карнавал.
В 1988 году, в возрасте 81 года, Нимейер получил главную архитектурную награду мира — Притцкеровскую премию.
«Архитектура ничего существенно в обществе не меняет. Она всегда находится на стороне богатых. Но важно верить, что она может сделать жизнь лучше» — так Оскар Нимейер описал то, чем занимался всю жизнь.
«Работа Оскара Нимейера — это манифестация поэтической технологии, выходящей за пределы обыденности, — писал Лауро Кавальканти, директор гостиницы «Империал Палас», автор книги о Нимейере. — Его архитектура представляет традиции завтрашнего дня».
До своего 105-летия Нимейер не дожил 9 дней.
