Цивилизация
Полное название произведения Белякова «Последние слова великих и не столь уж великих людей, сказанные ими в земной жизни». Название соответствует содержанию. Здесь действительно собраны слова. Последние. Причем слов великих и «не столь уж» Владимир Беляков набрал почти от тысячи персоналий. Издательством автор представлен как коллекционер. Книга — коллекция. Наиболее полное собрание предсмертных слов. Продукт в каком-то смысле уникальный, заслуживающий как минимум знакомства.
«Последние слова» незаменимы, как справочник для политиков, журналистов, преподавателей и прочих любителей афоризмов. Открываешь указатель имен, находишь ссылку и узнаешь, например, что Владимир Даль перед смертью сказал дочери: «Запиши словечко…» А Лев Толстой ушел со словами: «Люблю истину». А последние слова Фридриха Великого были «Пора заканчивать… канитель… Я устал повелевать этими рабами…»
Выхваченные из книги слова обретают вес, смысл и былое величие.
Прочитанные же подряд — способны утомить, как всякая коллекция. Кто-то из великих говорил, что не любит музеев. Собранные вместе гении обесценивают друг друга.
Посетителю выставки предсмертных сцен самому придется вырабатывать тактику знакомства с гениями на смертном одре. Можно ограничиться общением с известными и любимыми. Можно обратиться за помощью к экскурсоводу — автору и составителю. Попытаться с его подачи понять идею и замысел собрания. Или убедиться, что ни того, ни другого не было изначально.
Собрано около тысячи документальных миниатюр с одним сюжетом. Человек умирает. От старости, болезней, яда, пули или вскрыв себе вены. Рядом жена. Родственник, врач, сиделка, неприятель или расстрельная команда. Герой хрипит в агонии. Или говорит ясно и твердо. Или пишет предсмертную записку. И вы вновь и вновь по три--четыре раза на странице читаете последние слова. Слова часто одни и те же. Иногда банальные, иногда жалкие, иногда великие. Герои все знакомые и вызывающие интерес. Но дело, кажется, не только в том, что каждое новое имя притягивает внимание само по себе.
И не в одном тщеславном любопытстве: ну а этот-то что сказал напоследок?
Несколько монотонное общение со смертью в режиме онлайн для нас дело привычное. Информационная среда перенасыщена гибелью реальной и вымышленной. Количеством ежедневных сообщений о погибших и умерших подменяется сама необходимость размышлений о неизбежном. Мы видим и слышим людей до и после смерти. В виде живых и умерших. Возможность покачаться на грани и попытаться осмыслить переход — вот что предлагает книга Владимира Белякова.
Разумеется, рискнет на подобное не каждый. Проект издательства явно некоммерческий. «Последние слова» — продукт вполне маргинальный.
В книге композиция отсутствует как таковая. Автор не потрудился классифицировать своих героев по эпохам и временам. Или развести их по главам как бесспорных гениев и злодеев. Смертельные сцены тянутся сплошной и бесконечной вереницей, прерываемые редкими вставками со скелетной графикой и подобающими строчками: «И то, что ты сказал перед кончиной, из слушавших не понял ни единый».
Сюжеты смертей и слов не связаны единой линией. Они группируются вокруг случайных обстоятельств и аналогий.
Вот эти люди перед смертью видели свет и говорили о свете. Эти любили своих близких и говорили о любви. Эти требовали побольше воздуха. А другие хотели последний раз взглянуть на природу или послушать музыку.
В равняющих гениев и злодеев деталях прячется скорее бог, чем дьявол. Любимец Петра Великого Франц Лефорт, рейхсканцлер Отто фон Бисмарк и философ Иммануил Кант оказались на одной странице потому только, что каждый из них, умирая, спросил напоследок вина. Национальный герой Австралии, поэт Гарри Моран и диктатор Бенито Муссолини в разное время, но по одному поводу, не сговариваясь, крикнули расстрельной команде «Цельтесь мне прямо в грудь» и легли в книге Белякова рядышком.
Тезис о всеобщем равенстве в последний час автором не озвучивается, но реализуется.
Он вообще изо всех сил удерживается от оценок, приговоров и моралей. К чему? Что можно добавить к последнему слову Канта, Микеланджело или Ницше, даже если эти слова — бессмысленный набор звуков.
И с легким сердцем коллекционер предоставляет читателю право судить самому, был ли какой-нибудь смысл в том, что Шаляпин пытался петь перед смертью, маркиз Де Сад занимался любовью, Казимир Малевич требовал «полной темноты», Мережковский признавался в любви к России, а Ганс Христиан Андерсен сказал:
«На самом деле я не умер. Это вам только кажется».
В.Беляков «Последние слова великих и не столь уж великих людей, сказанные ими в земной жизни». М.2008, «Захаров»
