Цивилизация
Великобритания и Россия – что может быть менее похоже друг на друга, чем эти две страны, расположенные по разные стороны европейского континента? Однако, пожалуй, именно Англия – та самая страна, по возвращении из которой почти не чувствуешь контраста. Особенно летом, когда погода и здесь, и там почти одинаковая и всеобщая оголенность в одежде, и татуировки, и лица, и даже изобилие русской водки в дьюти-фри не позволяют отличить, где еще аэропорт Манчестера, а где уже Домодедово.
Нет, конечно, в Англии существует масса специальных вещей. Левостороннее движение, непривычные для континентального европейца трехконтактные розетки, раздельные краны для холодной и горячей воды в раковине, наличие которых особенно странно в местах общественного пользования, соломенные шляпы на джентльменах, которые у нас можно увидеть только в кино, знаменитые кебы и даблдекеры – английские таксомоторы и двухэтажные автобусы. Ко всему этому надо приноравливаться и привыкать.
Впрочем, разве в России мало своих странных и не очень удобных вещей, которым надо учиться, иногда вопреки здравому смыслу? Все эти мелочи крайне неудобны, как ступеньки на ровном месте, раздражают, как лужи посередине тротуара, и дорого стоят, как взятки постовым. Но все это часть местного специалитета, особенного, сложившегося веками, у нас одного, а у них другого.
Тот, кто никогда не бывал в Англии, живет массой стереотипов, самым верным из которых, пожалуй, может считаться английская погода.
Все по Джерому К. Джерому. Ясное небо и даже жара здесь вовсе не означают, что через час не начнется дождь, впрочем, сам этот дождь довольно скоро кончится, и можно будет снова надевать шорты. Общее настроение английской природы – вечная осень, что особенно странно где-нибудь в июне. Англию, однако, вряд ли можно назвать северной и холодной страной, особенно в сравнении с русскими зимами. Мой любимый Бродский, конечно же, заблуждался, когда, будучи еще в Союзе, писал в своей ранней «Большой элегии Джону Дону» 1963 года:
Летишь один, и спит в шкафах посуда,
покуда снег летит на спящий дом,
покуда снег летит во тьму оттуда.
…
Сейчас – лежит под покрывалом белым,
покуда сшито снегом, сшито сном
пространство меж душой и спящим телом.
На самом деле в Великобритании, особенно на юге, большие снегопады случаются нечасто. Дай бог, чтобы пару раз за зиму снег слегка припорошил землю. Устойчивый снежный покров бывает, пожалуй, только в Шотландии. Типичная январская погода – примерно такая, как в Подмосковье бывает в самом конце октября.
Стихотворение Бродского, прекрасно передающее настроение ночного снегопада в Ленинграде, разумеется, вовсе не оскорбляет чувств английских патриотов, но вызывает иронию и сочувствие. Что мог знать о подлинном английском климате невыездной обитатель «советского лагеря» в далеких 1960-х?
Теперь кафе Brodsky открыто прямо в Королевском музыкальном колледже Манчестера, на витрине которого написаны имена русских композиторов – Чайковского, Рахманинова, Шостаковича.
Пожалуй, самый злокачественный наш миф об Англии состоит в том, что британцы якобы все страшные русофобы. Комплекс этот возник еще во времена Крымской войны и «Большой игры» за колонии в Центральной Азии в XIX веке, но он оказался настолько сильным, что пережил несколько революций и полных системных перезагрузок, происходивших в нашей стране за последние 100 лет.
Конечно, крайне трудно убедить в обратном того, кому кажется, что его не любят. Однако лично мне во всех своих встречах в Англии в отличие от центрально- и восточноевропейских стран с откровенной неприязнью к России сталкиваться не приходилось. Нынешний кризис в отношениях нашей страны и Запада вызывает скорее недоумение и желание разобраться, нежели ненависть и страх. Наиболее умные и проницательные смотрят на сегодняшнюю Россию с известной долей сочувствия, полагая, что in long terms выбранная нами стратегия совершенно проигрышная для нас же самих.
Россию воспринимают как дальнего и немного странного родственника, проблемного и не очень здорового человека с большими причудами. Вот он опять чудит во вред себе самому, вместо того чтобы сотрудничать. Не так страшно, как в 1917-м, но все равно опасно.
«Интересно, зачем русским Крым? – недоумевает англичанин. – Может быть, действительно это важно?» Первый посыл здесь – разобраться, что и где пошло не так и почему противоположная сторона так решительно и агрессивно настаивает на своем.
Каждый англичанин, особенно если он имеет хорошее образование, с начальной школы приучен к мысли, что в мире может существовать много самых разных мнений и не обязательно его собственное мнение всегда правильное. Эта обязанность – воспринимать любые точки зрения – диктует сдержанность и неспешность в оценках. Однако если в ответ англичанин слышит только агрессию, вряд ли он и сам будет реагировать мирно.
Ваше поведение должно быть изначально дружелюбным, тогда, скорее всего, вы сумеете решить любую проблему. По крайней мере, если вы имеете дело с англичанами.
Теодор Шанин любит говорить, что, если англичане сталкиваются с каким-то спорным вопросом или проблемой, способной породить конфликт, они становятся особенно вежливыми, всячески стараясь сгладить все возникшие противоречия. Так что, если стоящий к вам спиной пьяный кокни мешает пройти в электричке, не спешите злиться, скорее всего, через секунду вы будете по-братски обниматься, а потом пойдете каждый своей дорогой. Главное – ничего не усложнять намеренно, не углубляться в собственные обиды, а в любой ситуации через диалог искать простого, ясного и работающего решения.
Представим себе такую чисто английскую картину. Летняя жара в Лондоне. Вы уже полчаса пытаетесь узнать платформу, с которой отправляется ваш поезд, который должен был уйти по расписанию 20 минут назад. Вокруг страшная духота, так что вы и вся огромная толпа людей вокруг вас давно покрылись потом. Диктор вежливым механическим голосом сообщает, что поезд Северо-Западной кампании задерживается и будет через несколько минут, звучат дежурные извинения за неудобства. Проходит еще десять минут, и толпа кидается через весь вокзал к первой платформе, куда наконец подали поезд. Когда вагон трогается, вокруг становится чуть менее душно. Машинист обращается к пассажирам с извинениями.
Как вы думаете, какова реакция пассажиров? В ответ раздался дружный гомерический смех.
По московской привычке я попытался сделать раздраженное лицо, дескать, какой беспорядок, поезд опоздал, а еще Европа называется. Но тут же остановил себя: если англичане видят недовольное выражение лица, значит, человеку очень плохо, у него какие-то настоящие проблемы, а не просто поезд опоздал на полчаса. Нет, лучше уж улыбаться вместе со всеми, ведь мы уже едем, а значит, все будет хорошо. Ну просто поездам стало жарко, вот они и задерживаются немного. Самое время съесть свой сэндвич – как и русские, англичане обожают есть в поездах.
И конечно, никто на фоне этого опоздания не заламывал рук и не делал гигантских обобщений о печальной судьбе Британии, где так много разгильдяйства и безответственности, такой отвратительный климат, неработающие кондиционеры и, да, столько ужасного, раздражающего «быдла» вокруг.
А ведь и правда, те, кого в Англии относят к working class, выглядят порой совсем непривлекательно. Характерные тренировочные штаны и майки-алкоголички на парнях, жуткие обтягивающие лосины в сочетании с не менее жутким макияжем и прическами на девицах, банка пива в руках – дети предместий едут оттянуться на пляже. Не в наушниках, а прямо из телефона звучит местная слащавая попса, но хуже всего то, что они ей совершенно невыносимым образом подпевают.
Теперь понятно, что московские выпускницы школ с их жуткой манерой краситься так, чтобы выглядеть на все 40, носить чудовищные вавилоны на голове и не менее странные наряды на выпускной вечер, не одиноки. Их английские сверстницы одеваются так каждую субботу.
Вот только уровень агрессии у английских подростков, как и у взрослых кокни, все-таки совсем иной, чем в Москве. Возможно, потому, что британское общество всегда умело сохранять баланс. С одной стороны, местному пролетариату никто не врал десятилетиями, что вся власть находится в его руках, никому здесь не приходило в голову сказать: «Все вокруг народное, все вокруг мое». С другой стороны, трудно представить, чтобы в послевоенной Англии кто-либо презрительно назвал простого англичанина «быдлом», «ватником» или чем-нибудь подобным. Со времен Гоббса и Локка принцип равенства совсем не пустой звук, особенно для тех, кто считает себя интеллектуалом в Англии.
Даром, что через Шеффилд, старый угольный и металлургический центр Северной Англии, где теперь делают турбины и другую высокотехнологичную продукцию, течет своя река Дон, а Донецк, Луганск и наш российский Кузнецк приходятся Шеффилду городами-побратимами.
И только в каком-нибудь местном питейном заведении из джентрифицированной сети семейных пабов можно встретить репродукции старинных плакатов времен первой и второй промышленных революций. На них изображены «две нации», на которые тогда была разделена Британия. Два столетия борьбы без революций и утопических социальных экспериментов дали английским трудящимся и все необходимые права, и заслуженный материальный достаток, и, что не менее важно, чувство самоуважения.
Для этого в отличие от бывшего СССР английским рабочим не надо было становиться стахановцами, «народными депутатами», членами ЦК или иными выдвиженцами. Социальная мобильность в Англии XX века, да и сейчас, крайне невысока.
Но чтобы чувствовать себя достойно, тут не надо быть миллионером или министром, можно – просто законопослушным человеком, умеющим делать свое дело.
Как известно, английский король Георг V был почти полным двойником последнего российского императора Николая II. Не мудрено, ведь они были двоюродными братьями. Разве нельзя назвать братскими и наши страны, вместе воевавшие в двух мировых войнах? «Да здравствует победа англо-советско-американского боевого союза над немецко-фашистскими захватчиками!» – а это уже самый что ни на есть сталинский лозунг из газеты «Правда» от 1 мая 1945 года.
Отношения России и Великобритании сегодня переживают не лучшие времена, и это, конечно, противоестественная ситуация. Куда лучше для обеих сторон найти взаимный компромисс и, вернув взаимное доверие, сотрудничество и добрососедство, вместе пить хорошее пиво. Благо за последние годы в России появилось немало предприимчивых людей, кто освоил производство отличных аналогов английских элей и стаутов.
В Англии же повальная мода на русскую водку. Так, глядишь, англичане – эти известные всему миру пьяницы – научатся наконец закусывать. И пойдет дело к вечному миру.
