Цивилизация
Долгое время любой рассказ о современном русском православии напоминал разговор о «траектории движения сферического коня в вакууме» из известного анекдота про ученых: кони и сферическими не бывают, и в вакууме не движутся, но зато так их движение удобнее всего описывать. Точно так же и про православие шел разговор на уровне идеальных абстракций в полном отрыве от житейской прозы.
Один из примеров того, как все меняется, — альманах «Лодка», издаваемый православной социологической службой «Среда». Он, может быть, ничего не говорит о внутрицерковных проблемах, но старается честно и непредвзято нарисовать социологический портрет современного православного сообщества. Иногда даже прибегает к элементам маркетинга: выясняет, например, сколько средств носители той или иной точки зрения ежемесячно жертвуют на свой приход. И это в конечном счете правильно —
церковным структурам надо знать, что на самом деле думают их спонсоры, что они готовы поддерживать, особенно в условиях падения доходов.
Последний, третий номер альманаха был посвящен «мировому православию» — совокупности признающих друг друга поместных православных церквей (есть еще и не признанные юрисдикции вроде Киевского патриархата или греческих старостильников). Номер готовился к Критскому собору, состоявшемуся прошлым летом, на нем присутствовали предстоятели большинства поместных церквей. Патриарх Кирилл, равно как и несколько других предстоятелей, отказался поехать.
С самого начала альманаха выясняются интересные подробности: 69% опрошенных православных россиян ничего не слышали об этом соборе — главном событии православного мира не то чтобы за прошедший год, а скорее за последние десятилетия, и 76% из них никак не оценивают отсутствие на соборе патриарха Кирилла. То есть им вообще все равно.
Вместе с тем 55% считают желательным создание некой всемирной организации, объединяющей православные церкви, а 56% считают, что было бы хорошо объединиться всем православным мирянам по собственной инициативе (т.е. игнорируя епископат). Это уже выглядит странным: получается, большинство русских православных готовы идти намного дальше, чем пошел тот самый собор?
Но вот настоящая сенсация: целых 67% хотят, чтобы все христиане мира, а не только православные, объединились!
Напомню, что с официальной точки зрения полноту христианства сохраняет только православие, а все остальные течения не что иное, как ереси и расколы.
Но дальше — больше. Между православными и католиками есть только одно вероучительное расхождение, зафиксированное в главном догматическом тексте — «Символе веры». Православные утверждают, что Святой Дух исходит от Отца, а католики — что от Отца и Сына. Согласно опросу, 69% православных россиян (именно тех, кто сам называет себя православным!) согласны с католической формулировкой, лишь 10% — с православной, 3% придерживаются какого-то другого варианта, а 10% затрудняются ответить.
Альманах «Лодка» дает единственный комментарий: «Хочется помолчать и осознать этот факт во всей его полноте».
А какой именно факт? Что большинство наших православных прихожан не только безудержные экуменисты, но уже, по сути, ревностные католики? Что-то совсем не похоже. Когда тех же самых православных спросили, хотят ли они, чтобы церковный календарь совпал с государственным (т.е. Рождество стало праздноваться 25 декабря), лишь 20% высказались «за», а 40% — «против». И никакого объединения с Западом!
Парадокс? Думаю, нет. Все это показывает, что богословие людям неинтересно. Праздновать так и тогда, как и когда они привыкли, сохранять свои традиции и обычаи — безусловно, за это выскажется большинство.
А как там устроена Пресвятая Троица — зачем это простому человеку?
Наверное, ответ «от Отца и Сына» показался большинству просто более логичным, по этой причине и католики когда-то изменили так старую формулировку, вот и все. И если бы задавались какие-нибудь более каверзные вопросы (к примеру, о различии сущности и ипостасей или о божественных энергиях), немалая доля респондентов оказалась бы неосознанным сторонником и вовсе какого-нибудь брахманизма или дзен-буддизма. Люди просто не о том думают. А ведь христианскую догматику объяснить проще и быстрее, чем правила дорожного движения или систему налогообложения, которые мы в целом осваиваем, если нам это надо.
Значит, не надо. Значит, четверть века церковного возрождения были о чем угодно, но только не о массовом богословском образовании. А ведь «Символ веры» — это не что-то экзотическое, это текст, который новый христианин прочитывает во время своего крещения (за младенцев это делают их крестные), а затем за каждой литургией и ежедневно в составе молитвенного правила. Именно затем, чтобы не забывал, во что он верит.
Не то что забывают — вообще не задумываются. Вещи второстепенные, но практичные все помнят и обсуждают хорошо: как красить к Пасхе яйца, когда поститься, куда вешать иконы, какой рукой передавать свечку и какому святому молиться по какому поводу. А сущности, ипостаси, исхождение Духа? Пусть у профессионалов голова болит.
И если в очередной (который уже?) раз оказывается, что, по слову Николая Лескова, «Русь была крещена, но не просвещена», это дает немалый повод для оптимизма. Значит, все нынешние перекосы и искажения церковной жизни, все это обрядоверие, политизированность и прочее можно списать именно на недостаток просвещения.
Стены восстанавливать умеем, службы в них проводить тоже, говорить о вере — пока не очень. Ну, значит, есть чему учиться.
Более года назад мне уже доводилось писать, что наши «православные фундаменталисты» на самом деле вовсе не страшны — это скорее игра в Средневековье, реконструкция в стиле постмодерна. Этот вывод подтверждается данными опроса:
настоящий, полноценный такой фундаментализм с казнями еретиков немыслим в стране, где большинство верующих игнорирует основы собственного вероучения.
Или, скажете, слово «верующих» тут надо ставить в кавычки? Может быть, но это молчаливое большинство очень дорого церковным структурам, оно, по сути, их главный ресурс, и вряд ли структуры начнут делать нечто резко противное его представлениям о прекрасном.
Ну а главный повод для оптимизма я вижу в тех цифрах, которые привел в самом начале. Мы привыкли думать, что русское православие противопоставляет себя всему миру — даже греческому и иному православию, не говоря уж об иных христианских традициях. Россия постепенно возвращается в Европу — и в быту, и в культуре, и даже в политике это прекрасно заметно, хотя, может быть, мы отстаем от Европы более чем на полвека и проходим все то, что прежде прошла она. И национализм, и авторитаризм — все это черты ее истории тоже. Это точно не Китай и не какой-нибудь халифат.
И оказывается, что
русские православные тоже склонны видеть себя частью большого христианского мира, а не оторванной ото всех сектой на далеком острове.
Если они склонны критиковать Запад — то не за то ли, что он «недостаточно западен», что он утратил некую важную часть своего великого наследия, которую, полагают они, сохранила Россия? И кстати, падение интереса к догматическим формулировкам и возросшее внимание к практике христианской жизни — это ведь тоже западная тенденция.
Третий Рим не хочет быть ни вторым Шанхаем, ни шестнадцатым Вавилоном. Только Римом. И мне нравится этот выбор.
