Цивилизация
Видя, что дуумвират раскололся по поводу петербургского небоскреба, госструктуры, обязанные определить судьбу башни, создают шедевры двусмысленности, только бы оттянуть любое конкретное решение. У человека, который прочтет новейшие заявления и бумаги, касающиеся газпромовского небоскреба, возникнет чувство, будто он жует картон.
Майское послание Дмитрия Медведева о том, что суперпроект надо пересмотреть, не только не поставило точку в споре, но еще больше его накалило, однако заставило чиновных участников вести его на особом подковерном языке. Ведь премьер Путин, считающийся главной опорой «Охта-центра», никаких ответных заявлений не сделал. На него даже и ссылаться нельзя. Но
всякое должностное лицо остро чувствует, что на самом-то деле вопрос вовсе не решен и любое конкретное слово, в какую бы сторону оно ни клонилось, может стоить карьеры. И властная вертикаль заговорила загадками.
Сначала по всем средствам информации пронеслась весть, будто Главгосэкспертиза «дала добро на постройку небоскреба». Правда, распространителем этой грандиозной новости оказалась вовсе не сама Главгосэкспертиза (сразу же проявившая крайнее нежелание информировать публику о подробностях своих «башенных» решений), а структура сугубо заинтересованная — пресс-служба самого «Охта-центра».
А чуть позже выяснилось, что никакого разрешения строить башню вовсе и нет, а есть лишь бумага, констатирующая, что «Охта-центр» провел изыскания, которые подтвердили, «что на данном земельном участке можно спроектировать и построить высотное здание». Какое именно — не уточняется. Что и понятно. Ведь сам по себе архитектурный проект только еще циркулирует по Главгосэкспертизе, и, как выразился исполнительный директор «Охта-центра», «ясности по нему мы ожидаем в конце августа». Ожидать, конечно, не запретишь. Но ясности, надо думать, ожидает и сама Главгосэкспертиза, обратив свои взоры куда-то высоко наверх.
А тем временем свое веское решение вынес Конституционный суд, ювелирно сбалансированный вердикт которого был истолкован в свою пользу разом и противниками, и защитниками небоскреба.
Суд ответил на жалобу одной из противниц башни, которая протестовала против нарушений при устройстве общественных слушаний и исполнении других формальных процедур. Отказывая заявительнице, КС сообщил, что «проверка правомерности действий (бездействия) должностных лиц… не входит в компетенцию Конституционного суда Российской Федерации». Но при этом в длиннейшей разъяснительной бумаге посоветовал соблюдать законы РФ, международные обязательства России и даже «конституционные принципы гуманизма, верховенства права и ответственности за сохранение исторического и культурного наследия перед будущими поколениями».
Пристальное чтение этого высокопрофессионального текста наводит на гипотезу, что Зорькин и его коллеги попытались сделать легкий реверанс в сторону президента. Ведь суды общей юрисдикции, куда они намекнули обратиться жалобщикам и в которых мнение КС теоретически может пользоваться авторитетом, легко нашли бы способ прислушаться к рассуждениям о пользе умеренности и аккуратности. Если бы, конечно, захотели этот способ найти. Но
жест конституционных судей настолько легок и неуловим, что реальных последствий просто не подразумевает. Официальный представитель «Охта-центра» даже объявил с похвалой, будто «там ждали именно такого ответа».
Ну а суды обычного типа, конечно, вполне способны перестроиться в духе «гуманизма» и даже, пожалуй, «верховенства права», но для этого им нужны гораздо более ясные сигналы, чем тонкие намеки КС.
Тем более что сигналы, которые получает петербургская городская власть, скорее противоположного смысла. Правда, губернатор Матвиенко напрямую обсуждать антибашенное предписание Медведева не стала. Но глава ее администрации, второй человек в городском управлении, вице-губернатор Осеевский заявил, будто в нем «нет никаких прямых поручений о том, что этот проект должен быть приостановлен или пересмотрен», уравновесив, правда, эти вызывающие слова заверением, что организация строительства небоскреба «будет вестись с пониманием ответственности» и «в строгом соответствии с законом». Тем самым оставлена лазейка для того, чтобы в случае чего эту «организацию» не вести вовсе.
Юмор ситуации в том, что нашлась все-таки одна структура, которая поняла российского президента буквально. И, как назло, довольно известная — ЮНЕСКО, чьи эксперты еще весной составили о башне весьма недружественный отзыв. И сейчас, полагая, что предписание официального главы государства в нашей стране, как и в прочих, вещь обязательная, а также и буквально истолковав уклончивую бумагу, составленную нашим МИДом, Комитет всемирного наследия ЮНЕСКО уже успел поздравить наших граждан с тем, что «российская сторона значительно продвинулась в выполнении решений… по отказу от текущего проекта строительства 400-метровой башни «Охта-центра».
Предварительный итог этой череде путаных решений и заявлений, исходящих отчасти от людей, наших тонкостей не понимающих, а отчасти — от понимающих их слишком хорошо, подвела пресс-секретарь президента Наталья Тимакова в заявлении с тем же явственным привкусом нашего бюрократического картона:
«Несмотря на вердикт Главгосэкспертизы, я не вижу никаких предпосылок к тому, что по «Охта-центру» принято какое-то окончательное решение. При этом ЮНЕСКО с поздравлениями тоже поторопилось».
Что точку в этом деле ему поставить не удалось, Кремль признает, но на многоточии настаивает.
Продолжается и посылка взаимоисключающих сигналов по разнообразным адресам. В Бразилии с 25 июля заседает сессия Комитета всемирного наследия ЮНЕСКО. Возможен скандал по случаю обиды на то, что наши власти ввели почтенную ооновскую структуру в заблуждение. Однако петербургская администрация сначала безоговорочно объявила, что не видит причин посылать туда кого-либо для объяснений. А затем — вряд ли по своей инициативе — вдруг передумала и отправляет туда главу своего комитета по охране памятников.
Небоскребный скандал продолжается и вряд ли закончится завтра. Залог этому — позорная неспособность и неготовность любых наших структур, исполнительных, судебных, контролирующих, хоть что-то решить в рамках своей компетенции, не выяснив досконально расклад сил наверху. Значит, много еще наплодится бюрократического картона, пока двое вождей не решат между собой, чье мнение будет на Охте главным.
