Цивилизация
Петербургский Европейский университет, лишенный сначала своего здания, закрытого пожарным надзором, а недавно еще и лицензии на образовательную деятельность, отчаянно пытается сохраниться, временно арендовав другую площадь и получив временную лицензию. Такова на сегодня формула спасения, но даже и ее осуществление выглядит совсем не очевидным.
И это несмотря на бурю протеста забытых, я бы сказал, масштабов, несмотря на все петиции, ходатайства и поручительства академиков, титулованных людей, просто граждан, а также иностранных коллег. Несмотря, кстати, и на безостановочные заверения руководства ЕУ о собственной идейной благонадежности. Ну, как минимум, аполитичности, в каковой, по-моему, уж точно нет причин сомневаться.
Ликвидация одного из самых успешных в России негосударственных образовательных проектов, недавно еще казавшаяся абсурдом, смотрится сейчас делом почти нормальным. Если, конечно, считать нормальной саму нашу нынешнюю систему. Ведь у системы есть правила. И
каждый, будь он гражданский общественник или простой коммерсант, иностранный инвестор или негосударственный наставник молодежи, должен аккуратно играть по этим правилам. Вписаться в вертикаль.
А кто не вписывается, пусть даже сам об этом не догадываясь, тому будет неуютно.
Среди версий, объясняющих гонения на ЕУ, самых популярных две. Первая: слишком шикарно устроились (в маленьком, но очень симпатичном дворце в петербургском центре). Вторая: дали маху в политическом смысле – в прошлом году получили евросоюзовский грант на социологическое изучение выборов и подготовку независимых наблюдателей.
Кое-что эти версии объясняют, особенно если их друг с другом сложить. Но не все. В Петербурге полно других заманчивых зданий, успешно удерживаемых учреждениями, гораздо менее известными, чем ЕУ. Что же касается рокового гранта, то самая рискованная часть прописанной в нем программы была закрыта самим же университетским начальством еще прошлым летом, а все остальное – им же в нынешнем январе. Что не помешало затем пожарному надзору опечатать учебные помещения, а петербургскому комитету по науке и высшей школе – приостановить лицензию.
Два упомянутых греха – это, конечно, плохо. Но, может, еще и простительно. Однако список невольных прегрешений ЕУ гораздо шире.
Сам факт профильной для ЕУ альтернативной, негосударственной подготовки магистрантов и аспирантов нарушает две важнейшие заповеди нашей системы. Во-первых, принцип монополизма. Во-вторых, принцип монополизма государственного.
Монополизм, а точнее, всеобъемлющий монополизм, так сказать, выстрадан системой. Это продукт ее ума холодных наблюдений и сердца горестных замет. Капитализм? Пожалуйста! Но капитализм монопольный, неразрывно связанный с казенным пожалованием некоей привилегии. Торговой сети жалуют в монопольное пользование кусок рынка сбыта, частной компании-перевозчику – автобусный маршрут, маленькой местной газораспределительной фирме-дочке – право заботиться о сохранности газовых сетей в жилых домах.
Монополизм несет системе целых два удовольствия. Первое – когда она его вводит на том или другом конкретном участке. А второе – когда она затем вступает с ним в борьбу, совокупляя его с собственным же ритуальным антимонополизмом.
Всякая реальная конкуренция и всякая альтернативность смотрятся на этом фоне как нарушение вселенской гармонии. Что же тогда сказать о структуре, альтернативным порядком обучающей аспирантов, то есть покушающейся не просто на монополизм, а на монополизм сакральный, государственный?
Даже вышеупомянутая региональная либо муниципальная фирмочка, блюдущая сохранность домовых газовых сетей (в смысле, держащая монополию на сбор дани с жильцов) при всей своей плюгавости без труда удушает в колыбели любых потенциальных неказенных конкурентов. А образовывать молодежь – это вам все-таки не газовые краны крутить.
Государственные вузы управляются по государственной вертикали. А где в этой вертикали место для вузов негосударственных?
Надо сказать, что с основной их массой разобраться все же не так трудно. Они возникли когда-то как конторы, торгующие дипломами, и обходиться с ними можно, как и с любыми другими коммерческими структурами. То есть на общих основаниях или пожаловать им право на продолжение существования, или не пожаловать.
Гораздо более сложную проблему представляют такие учреждения, как Европейский университет, где реально учат и реально занимаются наукой.
Как руководить ЕУ? В вузовскую вертикаль не входит. Материально от властей тоже почти не зависит.
Поскольку финансируется отчасти западными фондами, получает западные гранты (что, конечно, не запрещено, однако почти уже и не дозволено), а во все большей мере живет на российские частные пожертвования. Поэтому реальных механизмов воздействия осталось всего два: здание, некогда дарованное Собчаком в льготную аренду, и гослицензия. Удивительно ли, что оба эти механизма почти синхронно были задействованы?
Видите, сколько грехов у ЕУ? А ведь есть и еще один, не слабее прочих. Профиль-то у этого учреждения гуманитарный: исторический, искусствоведческий, этнологический и с особо выраженными оттенками актуальности политологический, социологический, экономический. То есть
они там у себя бесконтрольно рассуждали о нашей действительности и даже, следуя официальным своим задачам, ее изучали. Рассуждали, надо заметить, почти всегда благонамеренно и сомнительные темы старались обойти. Но чего стоит сам факт несанкционированного анализа реальных явлений?
А почему тогда на телевидение не вернуть закрытые программы? И вы еще удивляетесь, что под ними затряслась почва?
Чего ждать дальше? Возможных сценариев, как обычно, три. Наихудший из них, то есть полное удушение, развивать не будем. О чем тут говорить? К тому же не умерла надежда на сценарий наилучший: пальцы на горле разожмутся, Европейский университет вернется на круги своя, а само это помилование, как знать, станет первым актом новой всероссийской эры милосердия и плавно расширяющейся свободы.
Однако
более вероятным видится, по-моему, сценарий промежуточный. То есть, работу свою университету разрешат возобновить, на новом ли месте или даже на старом, но в вертикаль, пусть неформально, его впишут, приучив к особой оглядке и повышенной самоцензуре.
Скажете, это тоже своего рода удушение, пускай и частичное? Если и да, то удушение, можно сказать, цивилизованное, почти европейское. Как никак и университет Европейский, и действие происходит в городе Санкт-Петербурге, в котором официальная идеология властей, если кто не знает, – европеизм, то бишь внедрение во все сферы европейских стандартов жизни.
Впрочем, сегодня на весах помимо различных бюрократических гирек есть еще и общественное мнение, неожиданно громко заступающееся за ЕУ. Увидим, сколько оно у нас нынче весит.
