Новые песни о старом

Режим у нас, как известно, грабительский и антинародный. Поэтому он и называется не власть, а режим.
       Вот раньше была власть, советская, никакой не режим. Раньше всякая учительница или врач могли сесть немедленно в скорый поезд Москва—Симферополь и уже спустя сутки греться под крымским солнцем на койке за рубль в день, с дешевыми фруктами и макаронами по-флотски в скромной, но чистой рабочей столовой.
       И так все жили.
       Об этом мне рассказывают мои совестливые друзья, которые очень переживают за народ.
       Смысл их речей заключается в том, что Гайдар, известный своей жестокостью (не дед, заметьте, а внук), хитрозадый Чубайс и Березовский, к которому даже эпитета не подберешь, ограбили страну. Они взяли всю общенародную собственность в виде нефти, электроэнергии и алюминиевой руды (или как ее там) и присвоили. И нажили на этом сумасшедшие деньги. А инженеры, те же врачи и другие самоотверженные труженики бюджетной сферы начали умирать с голоду, не говоря уж о пенсионерах, которые раньше по помойкам не шарили.
       Похоже, что они во всю эту хрень верят. Во всяком случае, очень горячатся и производят впечатление искренности. Они кричат про нищету в провинции, про неправедные деньги в московской коррумпированной тусовке, про то, как вымирает соотечественник... Им обидно за страну до слез, поэтому они поддерживают Явлинского,  Бабицкого и – как-то так сложилось – Гусинского. Они на стороне униженных и оскорбленных.
       А я, как дурак, ну не могу понять, у кого, допустим, олигархи нефть украли? У меня ее отродясь не было, и у врачихи с учительницей тоже. Она была у ЦК КПСС, который ее продавал по дешевке, а на вырученные деньги помогал Анголе «калашниковыми» в строительстве социализма и еще закупал кой-чего по мелочи для распределителей – ну, сигареты «Мальборо», джинсы итальянские... А врачиха получала 80 рублей, а инвалид с детства – пенсию в 16. И никто в помойках не рылся, потому что могли свинтить за это менты, вот и все. У меня с друзьями принципиальные разногласия. Я не считаю возможным наезжать на власть только потому, что она эти наезды терпит. Мне она тоже не нравится, но я исхожу из того, что лучше не было. Вот, например, грабитель Чубайс все квартиры народу роздал. Большие, между прочим, деньги. Ну грабитель он, ладно. А квартиры?
       Плохо народ живет. Голодно.
       А раньше он, что ли, сытно жил? Как писал один трудящийся, осмелев от отчаяния, в газету: «А у начальства все есть – и «Волги», и гречка, и тушенка...» Правильно, ездили в Крым. А чего в том Крыму ели-то? Черт его знает, что с нашей памятью делается. Ведь даже в ту макаронную столовую просто так не пускали – прикрепляться надо было по блату. Вот, к примеру, хозяйка, у которой койку снимаешь, служит там посудомойкой – она и прикрепит.
       А нынешнюю власть надо разоблачать, это уж конечно. Подошел к бывшему гэбэшнику поближе, плюнул в его протокольную рожу с пяти шагов, предупредил население о грядущей диктатуре — и молодец, тебя поддержит независимый фонд «общественное самомнение». Диктатура обтерлась и давай дальше выродков в зеленых банданах ловить и мочить где придется, в грязи и кровище, даже не надеясь отмыться. А совестливые люди осушили толстовскую слезу и пошли на аплодисменты кланяться – за инакомыслие.
       Прежде инакомыслие тоже вознаграждалось, но по-другому. Как раз когда одни ехали в Крым, другие... Ну, неважно.
       Лучше еще поговорим о Крыме. Значит, так: 120 инженерских в месяц минус 30 за кооператив, поскольку бесплатное жилье не для интеллигенции, а тут как раз удалось встрять в кооператив всего после восьми лет в очереди, так что счастье. Остается ровно на пару недорогих женских сапог, не Австрия, конечно, но все же «Цебо». Или можно даже отложить, севши на месяц на лечо и котлеты по восемь копеек, на покупку автомобиля «трешка» за шесть с половиною тысяч — если каких-нибудь восемь лет не есть, то как раз хватит. Но лучше все же есть. Вот, например, можно сдать деньги на новогодний заказ, всего четвертной, и получить финского сервелата по восемь двадцать палку, шампанского полусладкого бутыль, сыру пошехонского, дрожжей в сырой бумажке, конфет московской фабрики — не горкомовский заказ, конечно, но приближается к райкомо-комсомольскому. И если достать еще армянского по восемь двенадцать, то можно сесть на кухне с милыми друзьями, хорошо закусить винегретом и негромко рассказать анекдот про развитой социализм – все свои. Монгольские дубленки из комиссионки срываются с вешалки, румынские батники неизгладимой красоты оттеняют благородную диссидентскую бледность, и жизнь хороша.
       Теперь посреди евроремонта, с самой лучшей водкой, а то и с вискарем, под приличную буженину, отечественную конечно, потому что импорт совершенно безвкусный, вперемешку с воспоминаниями о последней американской или израильской поездке так славно обругать проклятых ворюг, растащивших страну! Все деньги бандитские – других в России нашей несчастной сейчас просто нет... И в голову не приходит, что раз других нет, то и нам самим платят этими же. Мне стыдно. Я, видимо, продался. А они, видимо, нет. Но я ничего не могу поделать со своей уверенностью: нельзя брать деньги у ворюг и на всех углах их же обзывать кровопийцами. Мне кажется, что выбор предоставлен не между прекрасным и отвратительным, а между более терпимым и менее...
       Это плохо. Но по-другому не бывает.