Цивилизация
Британия пала. За 28 дней вирус из военной лаборатории превратил остров в кладбище, населенное кровожадными упырями. Передаваясь через кровь, вирус не убивает, но за 20 секунд превращает обывателя в одержимое убийством животное.
Единственный человек, который этого не заметил, – валявшийся в больничной палате коматозник. Неожиданно придя в себя, парень начинает бродить по пустынному Лондону, силясь сообразить – что же произошло. И быть бы ему разорванным зомби, если бы его случайно не подобрала пара выживших.
Завязка зомби-хоррора «28 дней спустя» (28 days later) лаконична до скупости. Алекс Гарланд, сочинитель «Пляжа», писал сценарий фильма как футуристическую фантазию или философско-литературное эссе, а не кровавый триллер.
Гибель цивилизации, звериная природа человека и все такое.
Разрушив Лондон, он отправил своих героев в путешествие к военной базе, которая должна стать опорой для выживших. Но поскольку в мире зомби ничего не бывает просто, военные окажутся такими же кровавыми маньяками, как и рыщущие повсюду упыри. В лучших литературных традициях произойдет развитие характеров героев, и еще недавно беспомощные граждане Соединенного Королевства вспомнят древние истины выживания и человеческого достоинства – война на два фронта способствует возмужанию.
Превратить все это можно было как в «День независимости», так и в «Ночь живых мертвецов». Но за постановку взялся Денни Бойл, изобретатель стиля british-cool, создатель «Трейнспоттинга», так оскоромившийся с постановкой «Пляжа». Бойл взял эту историю и превратил ее в «Алису в Стране Чудес», кинематографический галлюциноген, веселенький мухомор, отправляющий всех желающих в путешествие по сопредельным с повседневностью пространствам.
Формат видео, выбранный для этого путешествия, оказался изумительно уместным, ведь основным приемом стало искажение.
Словно на банальной пленке VHS, запечатлевшей день рождения или свадьбу, внезапно появляется буль и начинает деловито лакать из собачьей миски.
Сюжет (достаточно увлекательный) и сама история (достаточно кровавая) быстро теряются за меланхоличным тягучим ритмом и атмосферой сновидения, режущего глаза своим правдоподобием. Разоренные городские ландшафты сменяют ландшафты сельские, легкая дымка, покрывающее действие, может извергнуть что угодно – от танка до единорога. По сути лежащий ближе к видеоарту, чем к киноискусству, «28 дней спустя» — эксперимент по сотворению мира, занятие, которому кино предается все реже.
К этой атмосфере немало добавляет Силлиан Мерфи – психопатический Поросенок из «Дискосвиней» и один из самых фактурных британских актеров. Вероятно, Бойл и выбрал его за способность без паузы переходить от трогательной наивности к абсурдной жестокости. Беспомощный коматозник – растерянный обыватель – напуганный путешественник – свирепый воин – деловитый хуторянин: Мерфи пройдет все фазы этого путешествия, оставаясь одинаково уместным в каждой из них.
Что же касается зомби, то, как справедливо отметил один из комментаторов фильма, главное их достоинство – это подвижность.
В отличие от полусонных умертвий Ромеро, его предшественников и последователей, зомби Бойла подвижны и прыгучи, как крысы. Они – чистая опасность, тревога, которая охватывает временами в переполненном метро: а вдруг кинутся?
Кинутся, не сомневайтесь, дайте только время.
Самое странное, что этот фильм, в сущности – вариант того же «Пляжа», сделанный на другом материале. За неудачу с Ди Каприо и островом конопли Бойл поквитался сполна.
