Цивилизация
Московская выставка «Архив «М»» стала второй попыткой структурировать наследие погибшего в 2013 году на Бали художника. Первой была прошлогодняя ретроспектива в петербургском Новом музее, которую сочинили искусствовед Олеся Туркина и теоретик Виктор Мазин. Над нынешней работала куратор Елена Селина, не раз выставлявшая Мамышева-Монро в своей XL Галерее. У нее вышла добротная, раскинувшаяся на два музейных корпуса хрестоматия, которая объясняет, что за трешем и угаром конца 1980-х — начала 1990-х, за спаленной квартирой Березовского, психушкой и бесконечными тусовками скрывалась тонкая культурная работа.
Монро и Гитлер
Скрестив высокий шутовской задор питерского андеграунда и шоу двойников, которые отечественное телевидение в тот период множило в геометрической прогрессии, Мамышев породил своего первого и главного персонажа — Влада Монро, разглядевшего в американской актрисе вечную женственность и жертвенную любовь. В 1989 году, после возвращения из армии, он был солистом оркестра «Поп-механика»: выплясывал с гитарой и рядился в белый парик и стразированные платья, во время выступлений ненароком сползающие до пупа и обнажающие мощную искусственную грудь.
С тех пор Монро начала мелькать на его живописных полотнах, в коллажах, рисунках и записках. Перевоплотившись в нее, Мамышев являлся на вернисажи и вечеринки, стирая границу между провокацией, искусством и жизнью. За пагубное пристрастие к переодеванию его даже выдворили из армии прямиком в психиатрическую лечебницу.
Следующим образом, который Мамышев однажды разглядел в зеркале, был Гитлер. Монро и Гитлер стали для него альфой и омегой, первой и последней точкой на карте истории человечества, между которыми расположились Христос и Ленин, Жанна Д'Арк и Энди Уорхол, Алла Пугачева и Усама бен Ладен: абсолютная любовь и такое абсолютное, почти мистическое озверение. В отличие от всегда условных образов Синди Шерман и работ Ясумасы Моримуры, который вписывает себя в картины классиков, перевоплощения Мамышева всегда были для него способом расшатать культурные, социальные и гендерные устои, обнаружить их изнанку.
«Пиратское телевидение», 1989–1992
В 1989 году Тимур Новиков, Юрис Лесник и Владислав Мамышев-Монро в Питере создали альтернативное хулиганское ТВ для друзей. Здесь Монро перевоплощался в Жанну Агузарову, Любовь Орлову и Аллу Пугачеву, нес ахинею и терроризировал зрителей своим пением, за что Новиков назвал его «бактериологическим оружием». Его фирменные метаморфозы и стали событием, на котором держался этот растянутый во времени и медиапространстве перформанс. Умножая образы, которые он на себя примерял, Мамышев-Монро саботировал собственную биографию и превращал ее в миф, в стихийное нагромождение неправдоподобных подробностей.
«Пиратское телевидение» пародировало и подрывало государственные передачи, делало подпольные репортажи и в насмешнической манере рассказывало о «современных достижениях культуры». Оно нелегально выходило в эфир (на Второй программе ЦТ в программе «До шестнадцати и старше») вплоть до 1992 года и стало одной из первых вылазок художника в поле массмедиа.
«Политбюро», 1989–2011
Серию раскрашенных или расцарапанных вручную парадных портретов советских партийцев, начавшуюся с работы «Горбачев в виде индийской женщины» (1989), Мамышев-Монро дополнял почти всю жизнь. В ее основе два сюжета: первый о том, как Керенский накануне Октябрьской революции сбежал из Зимнего дворца в женском платье, и второй — о суровой матери-партработнике, которая ежедневно допрашивала сына, кто изображен на фотографиях членов Политбюро ЦК КПСС. По его собственной версии, Мамышев взялся разрабатывать женские образы всем партийным функционерам, чтобы в случае путча они могли покинуть Кремль в таком виде. Обретя гигантские губы-уточки, парики и агрессивный макияж, члены советской верхушки превращались в «провинциальных фанаток диско 1980-х» и «роковых лакшери автомобилисток», как называл их художник.
«Волга-Волга», 2007
В 2006 году Мамышев-Монро с режиссерами Павлом Лабазовым и Андреем Сильвестровым переснимает фильм «Волга-Волга» с собой в роли Дуни Петровой. Во всех сценах вместо головы Любови Орловой была подклеена голова Мамышева-Монро — нарочито грубо, с незаделанными разрывами между картинками. Все песни и реплики Дуни Петровой тоже были перезаписаны художником. Впервые фильм показали на Роттердамском фестивале, а год спустя «Волга-Волга» получила премию Кандинского как медиапроект года. В отличие от вечной женственности, воплощенной в Мэрилин Монро, Любовь Орлова в иконостасе Мамышева стала Снежной Королевой — демоническим воплощением асексуальной советской женщины, повторяющей лживое заклинание «Я другой такой страны не знаю, где так вольно дышит человек».
«Памятай про газ!», 2011
В 2013 году фотосессия-перевоплощение «Памятай про газ!» с Юлией Тимошенко в главной роли не добралась до короткого списка премии Кандинского. Позже ее отметила «Инновация», посмертно наградив Мамышева-Монро специальным призом «За творческий вклад в развитие современного искусства». В ней художник рядился то в Путина, то в Медведева, то в Тимошенко. Впрочем, в Путина Мамышев-Монро перевоплощался и для журнала «Артхроника», называя его «санитаром леса», который должен «как можно скорее сожрать нашу страну умершую, великую Российскую империю, Советский Союз, чтобы поскорей началась новая жизнь» (в интервью журналу «Афиша»).
