Прошедший федеральный избирательный цикл в ноябре имел принципиальное значение для президента Трампа и Республиканской партии. Два года назад Великая старая партия отмечала двойной триумф: сенсационную победу своего кандидата в президентской гонке и сохранение за собой статуса партии большинства в обеих палатах. Однако внутренний раскол, постоянные атаки на администрацию со стороны демократов и расследование специального прокурора Роберта Мюллера, приведшие к череде громких скандалов и отставок, нанесли серьезный удар по рейтингу «слонов».
За неделю до выборов рейтинг одобрения президента упал до 40% (падение на 8 пунктов за шесть месяцев), что напрямую отразилось на партийных показателях. В итоге «слоны» проиграли выборы в палате представителей, но с трудом сумели сохранить большинство мест в сенате.
Новый расклад сил в конгрессе способен внести значительные коррективы в грядущие президентские выборы 2020 года. Во-первых, нижняя палата – это главный законодательный орган, утверждающий законопроекты внутреннего характера (принятые документы имеют высший юридический статус – act). Теперь президенту Трампу для проведения обещанных реформ придется вести диалог с «ослами» и идти на определенные уступки.
Уже сейчас республиканцу приходится проводить частые встречи с лидерами Демократической партии – Нэнси Пэлоси и Чаком Шумером – для обсуждения проблемы выделения средств на строительство стены на границе с Мексикой. До переходного периода (от республиканского большинства к демократическому) Трамп может попробовать провести резолюцию через палату представителей, но для завершения процесса ему необходимо десять голосов демократов в сенате.
Стратегия «ослов» проста: не дать администрации перетянуть на свою сторону нужное число демократов, заставить Трампа объявить «шатдаун» и заблокировать инициативу в нижней палате, имея большинство.
Во-вторых, именно комитет по разведке палаты представителей наблюдает за процессом так называемого «Рашагейта», проводит закрытые слушания и ведет прямой диалог с Мюллером в обход министерства юстиции и иных институтов администрации Белого дома. Этот фактор имеет чрезвычайно важное значение не только для «слонов», но и лично для Дональда Трампа.
Нынешний глава комитета – конгрессмен Адам Шифф является одним из самых непримиримых противников президента и одним из наиболее активных лоббистов идеи импичмента. Именно он готовит официальный запрос к немецкому Deutsche Bank для получения информации о транзакциях, совершавшихся Трампом, чтобы законодатели могли изучить их на предмет возможных коррупционных сделок с представителями России. Круг законодателей, разделяющих позицию Адама Шиффа о необходимости более тщательной проверки Трампа и членов его избирательного штаба, увеличивается с каждым днем. В течение последнего года начинания условной «группы Шиффа» блокировались лояльными Трампу однопартийцами во главе с Дэвином Нуньесом. Теперь этот барьер устранен, и в следующем году Белому дому придется готовиться к серьезной войне с демократическим большинством.
В-третьих, палата представителей – это орган, формирующий обвинительные пункты импичмента (сенат выступает в роли суда и выносит окончательный приговор).
Если расследование Мюллера даст законодателям нижней палаты доказательства того, что имелся «сговор с Москвой» и это помогло республиканцу победить Хиллари Клинтон, юридический комитет может начать процесс по отстранению президента от власти.
В настоящее время уже представлено значительное количество обвинений и даже вынесен приговор Полу Манафорту, который возглавлял предвыборный штаб Трампа. Однако важно отметить, что лоббист и политтехнолог получил срок за уклонение от уплаты налогов и отмывание денег, а по пунктам о «сговоре с иностранными агентами» так и не удалось предоставить очевидных доказательств. По этой же причине было отложено вынесение приговора Майклу Флинну – первому советнику по национальной безопасности, который признался в лжесвидетельствовании о встречах с российскими дипломатами и продвижении интересов Турции без юридического статуса «иностранного агента» (закон FARA).
С одной стороны, Мюллер не может предоставить сторонникам импичмента необходимые документальные основания. С другой, следствие еще продолжается, и никто не знает, какие козыри держит в рукаве опытный спецпрокурор, в течение 12 лет руководивший ФБР. Пока время работает на демократов, ведь сам по себе процесс расследования бьет по рейтингу Трампа и республиканцев.
Понимая нестабильное и довольно шаткое положение однопартийцев в конгрессе, которым противостоят более солидаризированные демократы, Трамп до конца бился за утверждение своего кандидата в Верховный суд. На данный момент республиканцу своими назначениями обязаны двое – Нил Горсач и Брет Кавано, который прошел через сложнейший процесс, сопровождающийся скандалами и разоблачениями.
Консерваторами в этой инстанции также считаются главный судья Джон Робертс и Кларенс Томас (оба назначены Бушем-младшим). Дело в том, что в случае успешного импичмента Верховный суд может выступить в качестве апелляционной инстанции. Иными словами, адвокаты Трампа теоретически могут обжаловать приговор суда присяжных (весь состав сената), если, конечно, члены Верховного суда возьмут на себя подобную ответственность (речь уже пойдет не о юриспруденции, а о политике). Для пересмотра дела необходимо согласие 4 членов из 9, но пока американская история не знает соответствующих прецедентов, так как ни одно дело об импичменте не было доведено до конца (Ричард Никсон (1974) ушел в отставку до выдвижения обвинений, а по делам Эндрю Джонсона (1868) и Билла Клинтона (1999) сенат не сумел набрать необходимых 2/3 голосов).
Другая проблема «слонов» — текучесть кадров в администрации.
За два года в администрации сменилось два советника по национальной безопасности, два руководителя аппарата, госсекретарь, директор ФБР, генеральный прокурор, постпред в ООН и министр обороны.
Особенно интересны последние перестановки. Трамп намеренно убрал генпрокурора Джефа Сешнса, который не мог повлиять на расследование Мюллера и был вынужден взять самоотвод. Президент не скрывал своего недовольства, подчеркивая, что именно пассивность Сешнса позволила демократам начать «охоту на ведьм».
Трамп стремился выдвинуть лояльных себе кандидатов, способных после назначения расформировать группу Мюллера. Одним из таких вероятных преемников считается Мэттью Уитакер, который получил статус временно исполняющего обязанности. Он критически отзывался о «Рашагейте» и на уровне риторики поддерживал позицию президента о «политической мести» демократов за поражение Хиллари Клинтон. Подобный подход был негативно воспринят не только демократами, но и многими умеренными республиканцами и членами чайной фракции. Ситуация для Трампа непростая, так как любой шаг, направленный против спецрасследования, может привести к непредсказуемым последствиям.
Не менее громкими стали отставки руководителя аппарата Джона Келли и главы Пентагона Джеймса Мэттиса. Однако если увольнения Сешнса и еще раньше директора ФБР Коми тесно связаны с деятельностью специальной комиссии Мюллера, то кейсы Келли и Мэттиса имеют более сложную конструкцию.
С самого начала вхождения в Белый дом началась борьба между двумя группами влияния. Первая – это команда зятя и старшего советника Трампа Джареда Кушнера, вторая – сторонники вице-президента Майка Пенса.
Кандидатура Пенса в качестве второго лица страны была предложена Стивеном Бенноном — главным архитектором предвыборного штаба Трампа. Беннона и Пенса связывала не только длительная личная дружба и консервативные ценности, но и родственные связи по ирландской линии. Вице-президент, будучи системным кандидатом из важнейшего для партии штата Индиана, легитимизировал Трампа среди партийных элит, став на первых порах наиболее влиятельным лоббистом в администрации. Именно он продвинул Мэттиса на должность министра обороны, а тот уже получил карт-бланш на формирование силового блока, приведя в Белый дом своих ближайших соратников и сослуживцев, включая советника по нацбезопасности Герберта Макмастера и позже главу аппарата Джона Келли.
В подобной ситуации Кушнеру пришлось перейти в контрнаступление, которое увенчалось рядом успехов из-за крайне удачно сложившейся конфигурации.
Благоприятную для Кушнера ситуацию создал Майк Помпео – лоббист корпорации Boeing, занимавший изначально пост директора ЦРУ. Его кандидатура была в списке потенциальных номинантов на позиции госсекретаря и министра обороны, но в этом сражении победу одержали другие гиганты – Lockheed Martin в лице Мэттиса и нефтяной гигант Exxon Mobil в лице Рекса Тиллерсона.
Однако последовательные усилия Boeing вкупе с интригами Кушнера привели к ранней отставке Тиллерсона, что открыло Помпео путь в Госдепартамент. Мэттис благодаря поддержке Пенса держался дольше всех, но постоянные разногласия с Трампом по вопросам безопасности и оборонной политики, а также выстраивания диалога с союзниками, ослабили его позиции.
Уважаемый в обеих партиях генерал считал, что политика республиканца ведет к ослаблению американских альянсов по всему миру, что может серьезно подорвать репутацию и положение Соединенных Штатов в глобальном мире. Напомню, что ранее по той же причине Белый дом покинул Макмастер. Таким образом, уход Мэттиса и Келли значительно снизил влияние вице-президента Пенса и Lockheed Martin, что означает автоматическое усиление группы Кушнера и Boeing (именно бывший вице-президент этой компании Патрик Шэнахан заменил Мэттиса в статусе ВРИО).
Несмотря на то, что чаша весов на стороне Кушнера, борьба между этими группами далеко не завершена. Как бы она не окончилась, демократы также извлекают свои дивиденды, пользуясь этими противоречиями и конфликтами.
Заявления о выводе войск из Сирии и частично из Афганистана также являются следствием сложной внутренней ситуации. Последние опросы показали, что 47% респондентов считает неизбежным поражение Трампа на выборах 2020 года, в то время как стремительными темпами растет рейтинг демократа Джозефа Байдена, занимавшего пост вице-президента США при Бараке Обаме.
Байден – опытнейший политический старожил, карьера которого началась в 1973 году (самый молодой сенатор в американской истории). Он успешно работал в законодательной и исполнительной системе, справедливо считаясь одним из главных фаворитов гонки 2016 года. Имея более высокий рейтинг доверия, чем Клинтон, он все же принял решение не баллотироваться из-за обещания, данного сыну, который скончался в возрасте 46 лет из-за опухоли головного мозга. Победа Трампа и его политика заставили 76-летнего Джо вернуться в большую политику. Подобный конкурент не может не беспокоить Дональда.
И проблема не только в том, что Байден на несколько голов сильнее иных потенциальных соперников, но и в готовности многих влиятельных республиканцев сделать на него ставку.
Последние процессы заставляют многих однопартийцев президента смотреть на него как на угрозу не только для партии, но и для страны. Парадоксально, но системный демократ Байден, разделяющий некоторые идеи неоконсерватизма во внешней политике, более приемлемая фигура, чем скандальный Трамп.
Для победы Трампу необходимо не только сохранить целевой электорат (а без строительства стены и иммиграционной реформы это будет сложно осуществить), но и перетянуть на свою сторону умеренных консерваторов и либералов, а также часть центристов (как правило, наиболее пассивный электорат).
Заявление о выводе войск, с высокой долей вероятности, направлено именно на решение этой политтехнологической задачи. Та часть демократического электората, которая не дождалась исполнения обещаний о выводе войск от Обамы, может изменить свое отношение к Трампу после столь смелого для республиканца шага. Пока сложно судить об эффекте его заявления, но в случае даже частичного его выполнения определенный успех будет гарантирован. Вместе с тем он может потерять часть традиционного республиканского электората, поддержку генеральского лобби и многих влиятельных личностей, тесно связанных с военно-промышленным комплексом.
В такой непростой конфигурации технологам Трампа придется вести ювелирную работу, сводя к максимальному минимуму просчеты и ошибки. Удастся ли это осуществить? Скоро узнаем. Однако уже сейчас можно констатировать, что 2019 год станет определяющим не только для Дональда Трампа, но и для всего американского государственного организма.
Автор — политолог-американист, кандидат политических наук.