Полнота самовыражения

«Бесогон ТВ», последнее творение Никиты Михалкова, открывает новую эру персонального телевидения. Отныне всякий обиженный, непонятый или недопонятый деятель искусств может обустроить в сети личную вторую реальность. Странно только, что инициатором стал именно тот, кто имеет возможность в любую минуту засветиться на любом федеральном канале. Подобная полнота самовыражения доступна только Медведеву с Путиным.

Никита Сергеевич в окружении софитов и телекамер чувствует себя не менее уютно, чем его любимый Илья Обломов на знаменитом диване. Он идеальный персонаж для ТВ: мыслит блоками и стереотипами, что вполне созвучно нынешнему мейнстриму. Легко предугадать, в каком месте Н. М. вытащит из заготовленной впрок колоды: а) цитатку из Тютчева; б) что-нибудь ностальгически-монархическое; в) кое-что святоотеческое типа рассуждения о чудотворце Серафиме Саровском; г) грезы о милитаристских ценностях вроде необходимости института юнкеров и пр. Н. М. – душка. Обаяние таланта и стопроцентной реализованности успешно заменяет ему дар полемиста. В открытой дискуссии с сильным противником он выразительно хлопочет лицом и гораздо менее выразительно парирует выпады собеседника.

Новое начинание Михалкова открывает светлые дали: сиди под фанфары на фоне многочисленных собственных наград, беседуй сам с собой, ищи врагов, изгоняй бесов. Но что-то опять не заладилось. Уже пошел четвертый выпуск данного ТВ, а счастья все нет. Чем больше автор оправдывается, уточняет, сличает, обличает, тем менее убедительно он выглядит. Не захочешь, а вспомнишь «Братьев Карамазовых»: «Нечистого изгоняешь, а, может, сам ему же и служишь, — безбоязненно продолжал отец Паисий (в беседе с коллегой Михалкова по бесогонству отцом Ферапонтом – С. Т.), — и кто про себя сказать может: «свят есть»? Не ты ли, отче?»

Еще лет десять назад наш герой ни о чем таком вроде и не помышлял. Жил в свое удовольствие, репетировал гимн и дирижировал оркестром (фильм об отце «Звезда и поэт»), брал крупным планом президента, общающегося с папенькой, демонстрировал роскошь барской усадьбы под сердобольные разговоры о нуждах народа. Патриотизм хорошо шел под икорочку и осетринку. Близость к президенту, однако, не гарантировала «Оскара». Новые фильмы, снятые не с дворянским, но с купеческим размахом, все меньше нравились публике. И постепенно проклюнулась тенденция: чем хуже обстояли дела в творчестве, тем активнее предпринимались поиски врага.

Параллельно новой стилистике осваивалась новая риторика. Михалков перестал говорить и начал вещать. Он все чаще усыплял паству однообразной назидательностью, перемешанной с державным пафосом. Он перестал чувствовать то, о чем говорил Бунин применительно к Блоку: высоким стилем можно все опошлить. Когда после олимпийской сочинской виктории ток-шоу «Судите сами» занялось актуальнейшей темой «Должна ли Россия стать лидером борьбы за справедливое мироустройство?», утомленный солнцем Н. М. молвил: «Больше эту миссию взять некому». И тотчас принялся туманно рассуждать о сакральном.

Постепенно принимал очертания и образ главного врага Михалкова – демократ постперестроечной формации. Тут Н. М., который весь одна большая цитата, солидарен с Достоевским: бесы – это и есть передовая интеллигенция (при всей относительности и условности этого понятия в XIX веке). Вспомним, как режиссер дискутировал с Виктором Ерофеевым по поводу своей путинской оды «55». Уж как он ополчился на либералов — сами, мол, выбирают человека, «чтобы потом своими же руками его топтать». Тех, кто обладает столь редким умением топтать людей руками, Михалков ловко находил не только в дне сегодняшнем, но и вчерашнем. В проекте «Имя России», который протекал под водительством Никиты Сергеевича, по заслугам получила Екатерина Великая, которой он инкриминировал и появление либералов, вылупившихся из слабого дворянства, и революцию 1917-го, и даже существование Рублевки. Не повезло также Петру I. Михалков строго отчитал его за пропасть между интеллигенцией и народом…

С прошлой недели борьба с бесами вышла на передовые рубежи. Ничто не забыто, никто не забыт. Каждый из бесов будет поименован и пригвожден к позорному столбу. И не следует полагать, что Михалковым движет жажда пиара накануне весенней премьеры. Это слишком мелко для столь основательного господина. Он желает пасти народы – теперь еще и в формате «Бесогон ТВ», последний выпуск которого заканчивается почему-то фразой из арсенала секса по телефону: «Хочешь, расскажу еще?»