С президентского плеча

Пятая путинская статья стала переломной в этом литературном цикле. Кандидат № 1 все-таки раскрыл план предстоящего правления. Те, кто уверял, что эти статьи ни о чем, посрамлены.

Через «Комсомольскую правду» Владимир Путин сообщил народу, что за 2012—2018 годы создаст в России справедливое общественное устройство. Спросите, как? Элементарно. Щедро раздавая деньги. «Каждый рубль, направляемый в социальную сферу, должен производить справедливость». Может, и наивно, но по-своему логично. Ведь личное обогащение рождает уверенность в справедливом устройстве окружающего мира. За прошлые годы именно таким способом был приобщен к справедливости ограниченный контингент друзей. Ну а сейчас подошла очередь всего остального народа.

Пятая статья куда больше похожа на стандартный агитпродукт, чем любая из предыдущих. Закономерности предвыборного пиара взяли наконец верх и заставили автора преодолеть психологический барьер, согласиться принять на себя какие-то обязательства и обнародовать перечень обещаний, адресованных широкой публике.

Взяться их пересказывать означало бы впасть в одну из путинских слабостей (пусть и не главную) — в исключительное многословие. Следует только сказать, что все эти обещания делятся на три группы: заведомо невыполнимые, выполнимые условно и такие, которые и в самом деле будут выполняться.

К первой категории относится, к примеру, план удешевить жилье и ликвидировать жилищную проблему. Придиры уже составили целую коллекцию точно таких же посулов, раз за разом повторявшихся 12 лет подряд. Хотя могли бы умилиться путинской твердости в убеждениях. Обещать народу жилье — это его принцип, от которого он никогда не отступался и никогда не отступится.

К числу условно выполнимых принадлежит чрезвычайно дорогостоящий проект радикального роста зарплат преподавателей вузов и колледжей, врачей, персонала культурных учреждений и прочих специалистов, работающих в госсекторе.

Это абсолютно не совместимо с провозглашенной самим же Путиным госпрограммой вооружений. И, соответственно, с подстроенным под нее законно действующим бюджетным планом на 2012—2014 годы, по которому расходы на медицину и образование вовсе и не растут, а, наоборот, уменьшаются.

С другой стороны, госпрограмма вооружений откровенно неподъемна, а законный бюджетный план можно запросто пересочинить. В профильных ведомствах такой поворот событий уже на всякий случай обсуждают, и, если давление снизу будет достаточным, именно это и произойдет. И тогда жизнь самопроизвольно совпадет с сегодняшними обещаниями Путина, отменив вчерашние его обещания, данные военно-промышленным лоббистам.

И, наконец, небольшие, но симпатичные начинания, действительно намеченные к исполнению. Их легко опознать среди прочих по дешевизне, конкретности планов и указанию доходных источников. Это, например, выплата ежемесячного пособия в 7 тысяч рублей на третьего ребенка в семье до достижения им трехлетнего возраста в нескольких специально отобранных субъектах Федерации и наполовину за их счет.

В общем, пиар как пиар. У Зюганова, к примеру, посулы щедрее, но вероятность их выполнения, пожалуй, еще ниже.

Самое тут интересное все же не перечень обещаний, а авторский к ним подход. Он уникален даже для нашей патерналистской державы.

Ключ к путинскому тексту содержится в заключительных строках его статьи. «Нам необходимо… ликвидировать все зоны потерь в социальном секторе… когда мы по инерции поддерживаем учреждения, не обращая внимания на эффект их работы для граждан, когда мы ставим интересы тех, кто работает в социальных учреждениях, выше интересов тех, на кого они работают…»

Каждый волен верить или нет в серьезность столь возвышенных намерений. Но кто же эти «мы», от лица которых написана путинская статья? То, что это вовсе не рядовые граждане, ясно сразу. Рядовым гражданам и в голову не придет ставить интересы персонала социальных учреждений выше своих собственных. Можно было бы подумать, что «мы» просто означает здесь «мы, начальство». Тогда получилось бы привычное патерналистское заклинание: «мы», машина власти, главой которой является автор статьи, обещаем «вам», простолюдинам, в обмен на повиновение еще щедрее, чем до сих пор, осыпать «вас» своими благодеяниями. Но дело-то обстоит гораздо пикантнее.

Рассыпанные по всему длиннейшему тексту статьи выражения «мы», «власть» и «правительство» определенно означают «я, Владимир Владимирович Путин».

Понятно, что любые упоминания о каких-либо низовых действиях и инициативах там отсутствуют. Их и не должно быть, даже если они есть. Но в путинском повествовании начисто отсутствуют и любые государственные институты, и даже какие-либо официальные процедуры.

«Часто говорят: зачем правительство подняло пенсии в 2009 году? Сделай власть это сегодня — и выборы, дескать, были бы в кармане… Отвечу. Мы сделали это, как только смогли, как только появилась первая экономическая возможность…» Разумеется, официально пенсии у нас «поднимаются» вовсе не правительством. С какой бы буквы, большой или маленькой, его ни писать, оно на это не уполномочено. Пенсии увеличивает закон, принятый парламентом и подписанный президентом (в упомянутом случае — Медведевым). Неловкая фраза понадобилась Путину, чтобы заверить пенсионеров, что повышенные пенсии пожаловал им персонально он и никто больше.

Все эти повторяющиеся «надо», «необходимо» и «ожидаю» отображают веру автора статьи, что для воплощения его предначертаний не нужен ни парламент, хотя бы и ручной, ни партия, хотя бы и казенная, ни тем более санкция народа. Предпринимательские объединения, главы регионов или руководители вузов если там и упоминаются, то как заведомо послушные исполнители провозглашаемых начинаний, не уполномоченные иметь о них своего мнения и даже не могущие играть в какие-то собственные патерналистские игры.

Путин не просто старомоден, а ультрастаромоден. Картина действительности, набросанная в его статьях, не проста, а ультрапроста. Есть вождь-благодетель, и есть благодарный народ. Машина власти — лишь инструмент в руках вождя. Все правила игры устанавливает и меняет вождь. Государственными институтами и ресурсами страны распоряжается вождь.

Но этого ли хотят сейчас люди? Свежие опросы Левада-центра показывают, что рядового россиянина все больше раздражает именно то, что для Путина является само собой разумеющимся, — персонализм власти, игра без правил, дезорганизация государственных институтов, пренебрежение инициативой снизу.

Отвечая на вопрос «Что лучше — чтобы вся власть в стране была сосредоточена в одних руках или чтобы она была распределена между разными структурам, контролирующими друг друга?», большинство сейчас впервые поддерживает идею разделения властей — 46% против 38% за единовластие. В прошлые годы соотношение было обратным. Не набирает уже большинства, даже относительного, и идея властной вертикали. Больше вреда, чем пользы, видят в ней 35% опрошенных, а больше пользы — 30%. Еще год назад у сторонников вертикали был внушительный перевес.

В этом и неразрешимое противоречие всего путинского статейно-программного цикла — сейчас литературное, а после намечаемой им победы на выборах и общественное.

Любые реальные нововведения, и особенно разумные, прогрессивные и справедливые, не могут быть милостиво пожалованы обществу, как шуба с президентского плеча. Хотя бы потому, что они, по сути своей, вообще отменяют высочайшее право на произвол, будь этот произвол милостивым или немилостивым.

Эту простую мысль все отчетливее понимает общество, но наотрез отказывается понять кандидат № 1.