Цивилизация
Решительно не случайно Нобеля по экономике в этом году получили специалисты по теории игр. Но ни те, кто выбирал победителей этого года, ни они сами даже не подозревают, какое значение имеют разного рода игры — в широком смысле слова — в российской экономике. Иногда даже кажется, что вся российская экономика, не говоря уже о российской экономической политике, — сплошная игра и ничего более. «Однорукие бандиты», жетоны, льющиеся рекой в прорези игровых автоматов, игры, имитирующие борьбу со злом или управление теми или иными процессами…
Любимая «демоверсия» высшего российского чиновничества, доступная каждому сколько-нибудь значимому начальнику, — это игра в либерализм. Кто кого либеральнее?
Президент либеральнее правительства? Минфин либеральнее Минэкономразвития? Помощник президента либеральнее начальника экспертного управления президента? Совет по конкурентоспособности при правительстве либеральнее аппарата правительства? РСПП либеральнее «Деловой России»? Или все наоборот?
«Вы слышали последнее послание президента? Это же манифест либерализма!», «Единственный европеец в России — это правительство!», «Увеличение расходов бюджета спровоцирует всплеск инфляции», «Кудрин и Греф — либеральное крыло в правительстве» — этими и другими полезными слоганами, морально-политическими максимами и афоризмами участники игры в либерализм лупят друг друга по головам, как коверные клоуны бутафорскими надувными дубинками.
Либерализм из системы ценностей и удобного, рационального инструментария для участия / неучастия государства в экономике становится предметом политических спекуляций на бирже идей российской власти.
Желтую майку лидера российского либерализма за отчетную неделю получил премьер-министр, указавший в специальном поручении Министерству экономического развития, изданном по результатам заседания Совета по конкурентоспособности при правительстве, пути ускорения темпов экономического роста. За сухими формулировками протоколов и решений — невидимая миру борьба за звание главного либерала. Премьер под прикрытием Совета по конкурентоспособности во второй раз за свою карьеру выдвигает смелую и с точки зрения вечности правильную идею снижения ставки НДС с 2007 года с 18% до 13. В начале года с подобным предложением выступил руководитель правительственного аппарата Михаил Копейкин. Идею опять-таки во второй раз пытается торпедировать министр финансов, у которого своя трактовка либерализма: жесткая бюджетная политика, в рамках которой недопустимы выпадающие доходы бюджета в результате снижения ставки хорошо собираемого налога.
Заранее известно, что правы вроде бы оба: и бизнесу надо давать дышать, и бюджет должен быть сверстан во всем его профицитном великолепии. И то и другое либерально. На выходе же — какой-то потешный либерализм. Игра в цифры, слова, во взвешивание и измерение аппаратной и политической мощи. И почему-то кажется, что, как ни считай, экономике от такой ли позиции, от иной — ни тепло, ни холодно.
Правительство снова бросает все силы на борьбу с избыточным, чтобы не сказать бандитским, налоговым администрированием. Вроде бы обсуждает предлагаемые меры с представителями бизнеса, учеными, экономистами-общественниками, экономистами-чиновниками. На выходе — резкая критика специалистами итогового документа, демонстрация ими городу и миру подводных камней законопроекта, не облегчающих, а осложняющих жизнь налогоплательщикам. Почему обсуждают одно, а получают непременно совершенно другое — в полном соответствии с первым законом Черномырдина «Хотели как лучше…»? Все участники этих игр — либералы. А экономика живет по своим отдельным законам. Бюджет пополняется за счет «эффекта ЮКОСа», который означает безотказное действие на налогоплательщиков страха, навеянного аттракционом с делом Ходорковского. Поневоле захочется совершить левый поворот, если движение вправо в версии российских властей означает инерционное развитие с постепенным огосударствлением экономики под знаменем «либерализма».
От новых правительственных документов, от всех этих плодов дискуссий лучших экономических умов, от разнообразных «территориальных производственных кластеров», «дальнейшего развития рынка ипотечных ценных бумаг», «совершенствования структуры и качества федеральных целевых программ» веет тоскливой безысходностью. Все правы. Все — правые либералы. Всем скучно. От амбициозных задач сводит скулы.
Существует расхожее и, как показывает опыт последних лет, правильное мнение, согласно которому едва ли не самым либеральным правительством в истории России был кабинет Примакова. Пока задумчивые министры и искушенный в построении весьма неторопливых многоходовых аппаратно-шахматных композиций премьер строили планы покушений на рыночную экономику, прошло много времени. Не тронутая административным ражем экономическая ткань после кризиса 1998 года стала восстанавливаться сама. И восстановилась на удивление быстро.
Это получилось совершенно случайно. Однако осталось впечатление по-настоящему крупного решения, определяющим образом повлиявшего на ход событий, — не трогать ничего руками, чтобы не испоганить процессы саморазвития. Нынешним решениям недостает этой случайной размашистости. Они все по отдельности правильные (или неправильные), но настолько незначительные, что ощутить их эффект, по крайней мере в среднесрочной перспективе, невозможно.
Такая вот теория игр: подлинными либералами в России оказываются противники либерализма, а те, кто сражается за его принципы, лишь дискредитируют высокое понятие.
Продолжим, как говорил О. И. Бендер, наши игры?
