Цивилизация
Россияне не очень хорошо осведомлены о деятельности правозащитных НКО и оппозиционных проектах — свидетельствуют результаты опроса Левада-центра (проводился 19-22 апреля среди 1600 россиян). Так, о деятельности «Комитета 6 мая», который оказывает помощь задержанным по «болотному делу», «Росузника» (помогает задержанным гражданским активистам) и проекта «Русь сидящая» Ольги Романовой хорошо знают по 1% россиян, что-то слышали — от 8 до 15%.
Об ассоциации «Голос», занимающейся наблюдением за выборами, знают четверть опрошенных россиян, в то время как 75% ничего о ней не слышали. Напомним, ассоциация стала первой жертвой массовых проверок прокуратурой НКО, по результатам которых была признана решением суда «иностранным агентом» и теперь может бы ликвидирована (Об этом писала «Газета.Ru»).
Лучший результат показали «Комитет солдатских матерей» (82% в целом знают о деятельности НКО), фонд «Город без наркотиков» Евгений Ройзмана (46%), «Мемориал» (45%).
«Роспил», организованный адвокатом Алексеем Навальным, имеет сопоставимую аудиторию с «Мемориалом», который работает в России уже 20 лет. «Если говорить про «Роспил», я думаю, это вполне удачные цифры (31%)», — отмечает в разговоре с «Газетой.Ru» эксперт Левада-центра Денис Волков.
При этом заместитель директора Левада-центра Алексей Гражданкин отметил в разговоре с «Газетой.Ru», что независимые проекты, такие как «Голос» и «Роспил», обладают потенциалом для расширения своей целевой аудитории.
«Показатели таких проектов как «Комитет 6 мая», «Росузник», «Русь сидящая» очень невелики, их деятельность освещается только в интернете, и перспективы расширения их потенциальной аудитории незначительны, потребуется не один год. На телевидении не говорится и о «Роспиле» или «Голосе», но их целевая аудитория шире, поскольку они занимаются общими проблемами — коррупция и фальсификации на выборах. Если смотреть на показатели узнаваемости по регионам, то все проекты политического толка обладают аудиторией в значительной степени меньшей, чем у тех, кто борется с коррупцией или защищает избирательные права», — говорит Гражданкин. Так, «Роспил», занимающийся борьбой с коррупцией, больше всего узнаваем в Уральском и Сибирском округах. При этом Гражданкин подчеркивает, что «в целом за пределами Москвы правозащитная и политическая деятельность мало кому интересна».
Самого Алексея Навального 20% россиян считают преследуемым за политическую взгляды, причем в рейтинге политических осужденных и тех, кто пострадал по своим политическим убеждениям россияне поставили его на второе место после Михаила Ходорковского.
Об этом свидетельствуют данные опроса Левада-центра на тему политзаключенным в России, проведенного в то же время. При этом почти половина россиян (46%) не смогли назвать имена политзаключенных.
О «болотном деле» слышали в целом 65% россиян (по состоянию на апрель) и 87% москвичей (в марте). Теме политзаключенных и фигурантов «болотного дела» посвящались последние митинги оппозиции в Москве (акция протеста 6 мая на Болотной площади собрала, по данным организаторов, до 30 тысяч человек).
«Больше, чем для половины тех, кто знает о «болотном деле», воспринимают его скорее как политическое дело, — говорит Волков. — Поэтому у оппозиции поэтому есть шанс привлечь общественное мнение на свою сторону».
Что касается лидеров непарламентской оппозиции, то данные апрельского соцопроса свидетельствуют о снижении доверия россиян к ним. Если в ноябре 2011 года (до начала массовых протестов) 58% россиян никому из них не доверяли, то сейчас этот показатель вырос до 65%.
Больше всего россияне доверяют сегодня бывшему депутату-эсеру Геннадию Гудкову (2,7%), менее всего лидеру «Левого фронта» Сергею Удальцову (0,3%).
«Показатель в районе 2% — это, конечно, мало, но надо отдавать себе отчет в том, что это падение – общее для всех. Мы видим и серьезное падение доверия к первым лицам: и к Путину, и к Медведеву. Здесь интересно отметить, что если брать население в целом, то мы видим и маленькое доверие к оппозиции, и падение ко всем остальным», — поясняет Волков.
«Персональные рейтинги большинства оппозиционеров находятся в пределах статистической погрешности (3,5%), но и у них произошло падение. Поэтому говорить о существовании аудитории и или электората у каждого из них затруднительно», — говорит Гражданкин.
Социолог отмечает, что наибольшее понижение произошло у оппозиционеров Бориса Немцова и Владимира Рыжкова. «Интерес и уровень доверия к людям, которые стояли у акций протеста, снизились.
Во многом это связано с кампанией против оппозиции в государственных СМИ. Кроме того, данные опроса, демонстрирует, что воодушевление 2011-2012 года сменилось разочарованием. Акции протеста не привели к результатам», — полагает он.
По словам Гражданкина, потенциально показатели доверия к оппозиционным лидерам могут снизится еще. «В ноябре прошлого года, когда мы проводили прошлый опрос, 26% не могли определится с ответом на вопрос доверяют ли они кому-нибудь в непарламентской оппозиции, теперь сомневающихся стало меньше на 6%», — заключает он.
