Цивилизация
В отличие от несчастливых семей все тоталитарные режимы несчастливы одинаково. Северная Корея — сестра-близнец Кубы, а у той есть свой старший брат — СССР. Остается лишь гадать, учились ли «вожди» этих стран друг у друга или дошли до всего своим собственным умом.
Именно так: режим, правящий на Кубе уже более 50 лет, ничем не отличается от известного нам по собственной истории. Правда, Остров свободы все же смог отличиться: все его родственники благополучно развенчаны, а вокруг Кубы продолжает витать романтический туман, каким был окутан и СССР в 1930-е годы в глазах многих европейских интеллектуалов. Даже интересно: успей тогда массовая культура войти в свои права, носила бы молодежь в какой-нибудь Франции майки с Дзержинским?
Именно за счет этого туманного ореола сейчас, после смерти Кастро, вновь оживилась дискуссия: хорош или плох кубинский режим, строили они там социализм, коммунизм или обыкновенную диктатуру.
И хотя на Кубе можно побывать и увидеть все своими глазами, можно прочитать книги и посмотреть фильмы, можно, в конце концов, просто проанализировать лежащие на самой поверхности факты, дискуссия продолжается.
Уже самый первый вопрос должен был положить конец всем этим словесным баталиям: если в стране с 1959 года нет выборов, а правят ею два брата, успешно перешедшие за ту отметку, когда геронтократия превращается в некрократию, что это за страна? Можно ли назвать ее живущей в соответствии с идеалами демократии — хоть народной, хоть любой другой? Или это «идеалы революции»? Если не Кастро, то кто?
Понятное дело, мир знает примеры и более долгих правлений: многочисленные цари, короли и императоры сиживали на тронах и подольше, но я не помню, чтобы какую-нибудь Австро-Венгрию называли империей свободы.
Может быть, просто не имеет значения, сколько находится у власти диктатор, лишь бы человек был хороший, а страна шла правильным курсом? Увы, нет.
Когда гражданин точно знает, что в этом государстве его карьера упрется в потолок, что вся его жизнь пройдет в тени несменяемого политического лидера, это убивает и желание работать на благо государства. Одно дело — те самые монархии прежних веков, когда вокруг не было других примеров, когда мир был устроен только так. И совсем другое дело — современный мир, в котором абсолютистское правление уступило место более эффективным моделям. И не забудем, что на Кубе это правление проходило под революционным лозунгом.
Ну ладно, пусть диктатор. Пусть не мог расстаться с властью (слаб человек), зато как мужественно он противостоял США, как не согнулся под санкциями, как все те же полвека показывал капиталистам мать Кузьмы. Не спорю. Но зачем? Неуловимый Джо, как известно, был неуловим только потому, что его никто не хотел ловить.
Отгородившись от Кубы санкциями (как это отчасти происходит и в отношении России), Запад вовсе не страдал, успешно развиваясь. И героический протест Кубы ударил лишь по ней самой, точнее, по ее населению, массово бежавшему как раз на тот самый Запад.
Самое честное голосование — это голосование ногами.
Логично, что с Острова свободы поэтому не выпускали жителей. Эта еще одна неотъемлемая черта тоталитарного государства. Из декларируемого рая почему-то нельзя уехать, ангел-пограничник с огненным мечом что-то перепутал и закрыл калитку изнутри.
Кстати, все последние российские запреты на выезд должников, экстремистов, а вскоре и больных людей (это обсуждается в Думе) растут отсюда же: стремление осчастливить насильно, а на самом деле просто не дать увидеть, как можно жить вне «коммунистического рая». Остров свободы, говорите?
Ну и, конечно, риторика, образы. Бессмысленные, как и вся мишурная идеологическая трескотня единственных учений. Как красиво звучит: «Родина или смерть!» А спроси, что стоит за этим «патриа о муэрте» и почему обязательно смерть? Где в этом лозунге экономические реформы, избирательные права, повышение уровня жизни? Но нет, сказано — отрезано, или-или, да и кто будет спрашивать? Мы ведь тоже помним все эти лозунги: и про ум, честь и совесть, и про волю народов.
Главное — не начинать задумываться, это в определенные эпохи в определенных странах бывает опасно для здоровья.
Ну и, наконец, успехи. Расхожий аргумент, которым оправдывают режим Кастро, — это социальные гарантии. Невероятный уровень медицины, экспорт врачей в Венесуэлу. И что люди там живут по 79 лет (неплохой срок). Только один вопрос: почему люди со всего мира едут лечиться в Израиль или Германию, но не на Кубу? Что не так с безупречной медициной?
А вы уверены, что хотя бы одна цифра «свободной Кубы» соответствует действительности? Кто считал эти сроки жизни? Авторы сталинской переписи, посчитавшие «не так», недолго прожили после своего исследования.
Уверен, кстати, что мы еще многого не знаем и о высоком уровне жизни в Северной Корее: сказываются трудности перевода с корейского, а то ведь пришлось бы завидовать.
Я не предлагаю углубляться в историю, рассуждать о том, каким плохим диктатором был Батиста, предшественник Кастро, что могло бы быть, не приплыви к берегам Кубы яхта «Гранма»: сейчас, спустя все эти годы, не имеет смысла всерьез обсуждать тогдашнее положение дел. За это время множество стран благополучно избавилось от своих диктаторов и вернулось на естественный путь развития: Испания, Португалия, Греция, Румыния.
Многочисленным «гениям Карпат» приходили на смену не тоталитарные вожди, а общественные институты.
Только они, не зависящие от личности, могут обеспечить устойчивое развитие страны. Только в рамках институтов государство может развиваться, а граждане — быть свободными.
Ни один лозунг не стоит потерянных десятилетий. Да и прикрываются этими лозунгами обыкновенные тираны, маскирующие ими свою ненасытную жажду власти.
Остается надеяться лишь на то, что однажды Кубу без иронии можно будет назвать Островом свободы. Этот прекрасный остров я видел своими глазами, видел его потрясающую нищету и людей, которые могут и хотят жить лучше.
Надеюсь я и на другое: что Россия никогда не нащупает дно, на котором сейчас лежит Куба. Что мы гораздо раньше избавимся от всех тех признаков взятой в кавычки свободы, которые были доведены до совершенства на другой половине глобуса.
