Цивилизация
В искусстве итальянского Кватроченто достаточно громких имен и знаковых произведений, чтобы оставить мысль о каких-то «рейтингах». Любимые художники у каждого свои, но расставлять их по значимости – занятие бесплодное. Кого ни возьми, все окажутся по-своему интересны и в чем-нибудь революционны. Такая уж выдалась эпоха. Вот и у Антонелло да Мессины наберется немало личных достижений перед лицом истории. Вспомнить хотя бы тот факт, что он одним из первых среди итальянцев начал использовать масляные краски, придуманные в Северной Европе. И он же стал наделять портретных персонажей признаками индивидуальных черт и психологическими особенностями, чего прежде в изобразительном искусстве не водилось. Правда, его славу впоследствии затмили Леонардо, Рафаэль, Микеланджело, Тициан. Затмили настолько мощно, что про художника Антонелло из Мессины почти и не вспоминали вплоть до середины XIX столетия. Кстати, похожая участь постигла и многих его коллег из раннего Возрождения. Понадобилось множество исследовательских усилий, чтобы вернуть их имена и произведения в «копилку мировой культуры».
Эта преамбула написана для того, чтобы у читателей и потенциальных посетителей выставки не возникало ощущения, будто им чего-то «недодали», привезя в Москву столь малое количество экспонатов.
Живописи времен Кватроченто вообще сохранилось не так уж много, если сравнивать с последующими периодами. Даже в самой Италии, где объемы музейного искусства можно исчислять квадратными километрами, запасы произведений раннего Ренессанса отнюдь не бездонны. А в случае с наследием Антонелло да Мессины следует учесть еще и то обстоятельство, что немало его работ погибло при землетрясениях, периодически случавшихся на Сицилии. К тому же не все гладко обстояло с атрибуцией: специалисты десятилетиями спорили насчет авторства целого ряда вещей, то приписываемых кисти Антонелло, то у него задним числом «отбиравшихся». Собственно говоря,
экспонаты, представленные сейчас в Третьяковке, тоже в свое время проходили через долгую процедуру признания –
и в результате очутились в подтвержденном авторском списке, который насчитывает всего-то около сорока наименований.
Разумеется, у этого художника имеются опусы куда более раскрученные, чем прибывшие к нам три картины с изображениями отцов Церкви – святых Джероламо, Грегорио и Агостино – и двусторонняя доска с композициями «Мадонна с благословляющим младенцем и монахом-францисканцем» и «Се Человек» (Ecce Homo). Напомним, один из главных хитов Антонелло да Мессины побывал в Москве пять лет назад: Пушкинский музей показывал тогда «Святого Себастьяна» из Дрезденской галереи. Нынешние раритеты публике почти не знакомы, что не отнимает у них права именоваться шедеврами – хотя бы по той причине, что они относятся к более раннему периоду творчества автора, чем многие остальные. Биография Антонелло полна лакун, но достоверно известно, что его мастерская базировалась в родной Мессине, откуда он изредка убывал для исполнения заказов то в Рим, то в Венецию. Работа в материковой Италии, начиная с ученичества в Неаполе, приносила ему обилие новых впечатлений и знакомила с различными веяниями (отсюда, к примеру, взялось хорошее знакомство с фламандской манерой), однако, находясь у себя на острове, художник будто заново приникал к старинной традиции. Конкретно – к византийской. Именно ее влияние очень чувствуется при взгляде на произведения, доставленные к нам из галереи Палаццо Абателлис в Палермо и музея «Мария Аккашина» в Мессине. Итальянские музейщики и сами признаются, что выбрали для гастрольного показа именно те работы, которые близки по духу древнерусской иконописи, наследующей византийским канонам.
Эта концепция, кстати, объясняет, почему произведения Антонелло показаны в Третьяковке. От сицилийской выставки до залов с иконами – буквально несколько шагов.
Несмотря на то, что комплексовать из-за камерного масштаба зрелища вроде бы нет оснований (см. вышеизложенные обстоятельства), третьяковцы все же предприняли меры для создания торжественного антуража. Видимо, на всякий случай, чтобы неквалифицированная публика не сочла вдруг этот показ надувательством. В результате с оригиналами соседствуют репродукции других работ Антонелло да Мессины, близлежащий зал оклеен гравированными и фотографическими видами Сицилии (разумеется, увеличенными копиями), а на стене крутится видеопроекция документального фильма о великом живописце. В принципе, обычная музейная практика – обставлять событие сопутствующими познавательными материалами. Но в данном случае ощущается еще и подспудное стеснение: мол, экспонаты немногочисленны и невелики размерами, так мы уж тут всего побольше соорудим, чтобы выглядело повнушительнее... Возможно, музейщики правы: замучаешься каждому втолковывать, что значимость выставки не всегда зависит от ее объема и размаха.
