Цивилизация
C лучшего друга автоботов Сэма (Шайа ЛаБеф) все прошлые почести как с гуся вода. Поскольку лох — это судьба, магистраль которой не повернешь в более приятном направлении, сколько ни спасай неблагодарный мир. Все былые товарищи по борьбе выбились в люди, причем даже машины. Инфантильный энтузиаст-уфолог Симмонс (Джон Туртурро) стал звездой нон-фикшн, поднявшись на бестселлерах о том, как он победил десептиконов. Бамблби, которого Сэм знавал желтой консервной банкой на колесах, служит в министерстве и все по секретным командировкам. Когда хозяин хочет повидаться с собственным автомобилем, тот спускает ему пропуск на проходную. Львиную долю времени герой бегает по собеседованиям, бряцая по чужим столам полученной от Обамы медалью.
Но избавление планеты от десептиконов к нормальному резюме можно подшить разве только в графе «хобби», заполняемой по желанию.
Единственное место, которое ему в итоге обламывается — старперская должность офисного почтальона, в век электронных коммуникаций катающего по кабинетам тележку с гроссбухами. В общем, когда противник пробуждается опять, война оказывается для Сэма как мать родная. Есть повод хлопнуть дверью конторского закутка и отправиться гулять с механическими дружками: как известно, больше, чем отсутствие работы, человека может заколебать только необходимость на нее ходить.
Первые «Трансформеры» проходили по жанру школьной мелодрамы, а вторые – молодежной студенческой комедии. С тем, понятно, нюансом, что справляться с хлопотами пубертатного периода и находить себя герою помогал не яблочный пирог, который можно любить по-разному, а межгалактические катаклизмы.
Третья часть – это уже хождение во взрослый мир, офисная комедия, которая, как офисной комедии со времен «Шинели» и полагается, отличается висельническим юмором («Начальство приказало выпрыгнуть из окна») и узнаваемостью бытописательских нюансов.
На непривычной для себя жанровой территории Майкл Бэй пасется минут сорок (лучшие в фильме), обеспечивая коронными выходами Джона Малковича в роли босса-узурпатора и характерного артиста Кена Йонга, который, как и в «Мальчишниках», спускает штаны и пробует замочить главного героя в сортире с непонятным и от того еще более страшным криком «Я – глубокий Вэн!». Вскоре, однако, жестокая офисная лирика иссякает и начинается то, за что «Трансформеров» можно одинаково обоснованно любить и ненавидеть. Постановщик приглашает зрителей пройти в соседний цех, чтобы полюбоваться на взбесившийся сборочный конвейер.
Вышедших двумя годами ранее «Трансформеров: Месть падших» принято упрекать за халтурный сценарий, и в новой картине авторы до поры стремятся бежать простоты, подводя под отношения людей, десептиконов и автоботов дополнительный исторический бэкграунд.
Впрочем, в предположении, что лунная исследовательская программа была свернута в 1960-х не просто так, а чернобыльская АЭС взорвалась не сама собой и это взаимосвязано, опознал бы собственные заветные догадки любой располагающий досугом владелец подшивки журнала «Трезвость и культура», не манкирующий научно-фантастическим разделом. Не представляется изобретением велосипеда и версия, что многие офисные служащие, умеющие сканировать ситуацию не на отчетный квартал, но на космическую эру вперед, вместо того чтобы работать на благо компании, давно уже левачат на инопланетного дядю.
В картине такие «оборотни с айпадом» опознаются без труда, тогда как единственную интригу (вполне вероятно, не специально) обеспечивает спутница Сэма, блондинка-англичанка.
Занятая в этой роли модель Рози Хантингтон-Уайтли благоразумно не копирует повадки своей предшественницы Меган Фокс. Если в случае с Фокс предлагалась модификация, что называется, девушки с характером, то новая героиня по отношению ко всем движущимся объектам генерирует манеру поведения, которую, даже при повышенной склонности к эвфемизмам, назовешь не кокетством и не игривостью, а именно что самым оголтелым б***ством. То обстоятельство, что технику соблазна подружка героя выполняет несколько механически, и позволяет до самых титров гадать, а не высунется ли у нее откуда металлический хвостик, как у эпизодической бабы-робота в «Мести падших».
Может статься, эта пусть простая, но все-таки мысль «высунется – не высунется» позволяет вам выжить в те финальные полчаса, когда дивизия роботов п/у Майкла Бэя крошит деловой центр Чикаго. Минут за 10 до конца наблюдение за бесперебойно мельтешащими, крошащимися, прыгающими и падающими (но, увы, не пукающими от натуги, как в той же «Мести падших», что хотя бы снижало пафос) грудами железа погружает вас в спасительное отупение.
В равной степени бездушный и технически совершенный шедевр (фильм, как и описываемые в нем события, сам по себе является элементом того будущего, в котором не очень хотелось бы жить) может, как ни странно, иметь и терапевтическую пользу.
Как из садиста в «Заводном апельсине» делали благожелательного овоща путем демонстрации роликов со зверствами, так и поклонник высокобюджетных боевиков, посмотри он в принудительном порядке раза три кряду «Темную сторону луны», глядишь, потянется к длинным планам европейского артхауса, когда за пять экранных минут в кадре листик не шевельнется. То есть для фильма-открытия ММКФ выбор идеальный.
