Цивилизация
Законопроект, предполагающий симметричный ответ на почти уже состоявшееся утверждение американскими властями закона о «списке Магнитского», анонсирован, и его принятие — вопрос, очевидно, технический. Известно даже его «прозвище» — закон имени Димы Яковлева (усыновленного мальчика из России, который погиб в результате халатности усыновителя). Впрочем, официальное наименование проекта гораздо более скучное: «О мерах воздействия на лиц, причастных к нарушению прав граждан Российской Федерации за рубежом».
Он и вправду является более или менее симметричным по отношению к акту Магнитского, за вычетом существенных, хотя, строго говоря, и не решающих деталей.
Самая, наверное, главная из них — наличие в американском документе развернутой мотивировочной части, снабженной конкретным (справедливым или не справедливым — это, разумеется, вопрос) материалом и ставящей под сомнение верховенство закона в действиях российских чиновников и существование здесь справедливого суда. В российском ответе идеологическое обоснование отсутствует.
Соответственно, из текста самого документа исчезает и привязка к конкретным обстоятельствам, вызвавшим этот закон к жизни. Нельзя же в самом деле написать в законе: раз вы так — то мы вот так. И получается, что описанные прегрешения, которые должны будут повлечь отказ в праве граждан США на въезд в Россию и санкции против их активов — а это преступления против граждан РФ, необоснованные приговоры и лишение свободы, а также прочие необоснованные решения — ранее не могли быть основанием для санкций. Это, однако, не так. Могли. Без всякого специального закона.
Надо заметить, что с процедурой его оформления в России медлили, видимо, надеясь, что дело сойдет на нет усилиями ездивших в Штаты с неудачными в итоге разъяснениями сенаторов и кулуарной работой дипломатов. Надеялись также и на то, что в США остановятся на абстрактном варианте акта против всего плохого за все хорошее на планете в целом. Нынешний вид российского законопроекта — результат не оправдавшихся в этом отношении ожиданий.
По какой причине они не оправдались, вопрос важный. Можно, да и нужно, наверное, говорить о влиятельных лобби, стоящих за актом Магнитского, о внутриполитических обстоятельствах, сделавших его принятие неизбежным, но самое главное — о миссионерском духе, который его прописывает. Этот дух состоит в убежденности американских политиков в том, что они должны защищать определенные ценности по всему миру, а в частности, и в России, и, конечно, глубоко неприятен государствам, озабоченным укреплением своего суверенитета. Это та часть американского мировоззрения, которая во многом питает антиамериканизм что в России, что во многих других державах и культурах.
Никакого такого миссионерского духа в отечественном законопроекте нет. Есть желание ответить как можно громче, сердитее и публичнее.
Объяснимое желание — ведь теперь, после подписания «акта Магнитского» американскими властями, то же, скорее всего, произойдет и в Канаде, а самое ужасное — и в Европейском союзе. Достаточно принятия аналогичной нормы одной из стран Шенгенского соглашения (например, Польшей), чтобы во всей зоне его действия эти ограничения вступили в силу автоматически. И тогда придется расширительно переписывать уже представленный в Думу закон. То есть потенциал для возрастания чувства вражды, обиды и гнева на посягнувших против номенклатурных свобод и активов есть, и весьма большой.
Описывая конкретные последствия принятия российского законопроекта, его сторонники перечисляли и организаторов вывоза обвинявшегося в контрабанде наркотиков летчика Яковенко из Африки, и замешанных в «деле Виктора Бута» лиц, и, разумеется, причастных к трагедиям с усыновленными российскими детьми. Отсюда и «закон имени Димы Яковлева».
Это, конечно, пиар, причем не просто неприкрытый, но и недобросовестный.
Достаточно сравнить, сколько детей гибнет в наших приемных семьях и сколько в американских. По приведенной депутатом «Справедливой России» Ильей Пономаревым статистике, это 19 трагических эпизодов против 2000 за сопоставимый период.
Но это ведь всего лишь устные разъяснения и интерпретации. А в самом тексте юридического документа в отличие от американского акта таких привязок нет. Что дает вполне себе широкие возможности для его применения по самым разным поводам, которые за упомянутыми для пиара поводами будут незаметны, а между тем вполне могут быть куда более содержательными с точки зрения их использования во внешнеполитических интригах и даже в конкурентной борьбе. Нет этих таких обидных перечислений пострадавших от линчевателей «негров», а значит, включай туда кого угодно. Тем более что, хотя главным по исполнению остается «федеральный орган исполнительной власти, уполномоченный в области иностранных дел», право давать ход делу предоставляется широкому кругу лиц, вплоть до членов Общественной палаты. Видимо, из тех соображений, что оскорбленной и нуждающейся в сатисфакции чувствует себя не какой-то отдельный неправедный судья или корыстный чиновник, а целая социальная группа номенклатурных работников и их обслуживающего персонала.
Беда в том, что враг не только притаился за кордоном, но окопался и в самой стране.
Результаты социологического опроса Левада-центра показывают, что, хотя почти половина российских граждан не в силах определить свое отношение к акту Магнитского, а 14% — против него, в его поддержку высказывается относительное большинство — 39% респондентов.
Не потому, разумеется, что эта часть населения как-то особенно глубоко разобралась в этой истории, а именно в связи с мотивировочной частью американского законопроекта: есть, есть сомнения и в чистоплотности начальства, и в честности суда.
Не хочется, конечно, думать, что в своем гневе и разочаровании номенклатурная верхушка займется мщением и на этом фронте, ограничивая выезд из страны. Лучше бы занялась самооправданием в глазах позлорадствовавших в связи с актом Магнитского сограждан. Это, конечно, нелегко — эти граждане, они же еще и недоверчивы, борьбу за очищение рядов склонны считать попыткой свести клановые счеты и дешевой кампанейщиной. Но тем больше тут простора для серьезных усилий. А тогда, глядишь, и «акт Магнитского» потеряет актуальность.
