Цивилизация
Дискуссия о курсе и инфляции идет уже довольно долго, и все от нее, наверное, подустали, поскольку подвижек не видно ни в денежной сфере, ни в головах участников, ни в общественном мнении. И «антиинфляционисты», и «девальваторы» приводят массу аргументов, но пока ни одна сторона не может взять верх.
Есть еще к тому же и промежуточная позиция, олицетворяемая официальными документами Центробанка и заключающаяся в том, что вполне можно гнаться за двумя зайцами, то есть и поддерживать «отечественных товаропроизводителей», и снижать инфляцию.
Спор этот в высшей степени не нов не только для России. Речь даже идет не о выборе между инфляцией и курсом, а о связи инфляции с экономическим ростом и способности инструментами Центрального банка воздействовать на последнее, пусть и за счет первого. В девяностые годы в нашей стране это выражалось в дискуссии между «монетаристами» и «кейнсианцами» (закавычено, поскольку к исходным экономическим теориям выражаемые сторонами воззрения имели не совсем прямое отношение). В мировой практике и экономической мысли были промежутки времени, когда та или иная точка зрения побеждала или находила эмпирическое подтверждение. Знаменитая кривая Филлипса говорила об обратной связи безработицы и инфляции на почти 100-летнем периоде и являлась мощным аргументом сторонников монетарного стимулирования экономики. Однако в 60-х Милтон Фридман со товарищи стали доказывать, что это делать бессмысленно, а в 70-х и на практике выяснилось, что ускорение инфляции вполне может соседствовать с экономическим застоем, каковое соседство получило название «стагфляция». Где-то здесь и произошел разворот в умах, когда стало преобладать мнение, что центральным банкирам не обязательно забивать себе голову проблемами реального сектора, так как в этой области они особенно ничем помочь не могут, а сосредоточиться на инфляции. Примерно так и поступили, и когда к 90-м многим странам удалось инфляцию одолеть, выяснилось к вящему удовольствию сторонников вышеуказанных взглядов, что экономика может вполне динамично расти и при стабильной низкой инфляции. То, что инфляция не всегда положительно влияет на рост, в это же самое время отчетливо показала наша страна, где гиперинфляция сопровождала глубочайший экономический спад.
Так, собственно, и сформировался сегодняшний мейнстрим, когда основной целью центральных банков по всему миру стало удержание инфляции в рамках, соответствующих ценовой стабильности (как правило, до 3%).
Весь этот исторический экскурс совершен не для того, чтобы уязвить наш ЦБ и сказать, что в мире все уже по этому поводу договорились и нечего дурака валять. Хотя мне эта точка зрения близка. На самом деле не совсем договорились.
Оптимистичные девяностые закончились, и перед ведущими странами снова возникли проблемы. Идея, что можно воздействовать монетарными методами на экономику, никуда не ушла, хотя и необходимость удерживать низкую инфляцию пока открыто не подвергается сомнению. В результате коллеги ЦБ РФ также попали в несколько затруднительную ситуацию. Особенно отчетливо это демонстрирует Европейский центробанк. Реальные показатели в зоне евро, мягко говоря, не впечатляющие. По первому кварталу годовые темпы роста ВВП составили 1,3% на фоне безработицы 8,9%. Ситуация плохая уже давно, и особого улучшения не просматривается. Искушение использовать денежную политику для подстегивания экономики велико и отражается в появляющихся время от времени призывах понизить курс евро или опустить процентную ставку, что по большому счету одно и то же. Даже представители МВФ, известного своей приверженностью к жесткой денежной политике, на этой неделе начали что-то мямлить, что, может, в третьем квартале ЕЦБ придется на это пойти. Теперь посмотрим на другую сторону — инфляцию. По нашим меркам ее просто нет — 2% в годовом выражении. Казалось бы, да черт с ним! Можно поэкспериментировать и попробовать помочь реальному сектору. В случае чего отыграть обратно по-быстрому. Однако инфляции нет только в нашем понимании. А в документах ЕЦБ 2% — это верхний допустимый предел, и выходить за рамки — это подорвать доверие к своей политике. Желательно даже чуть-чуть отойти от границы, что достигается путем повышения процентной ставки.
В результате такой двусмысленной ситуации ЕЦБ уже давно не в состоянии принять никакого решения.
<1>Ключевые ставки остаются неизменными с 6 июня 2003 года, то есть уже больше двух лет. Поскольку инфляция все-таки находится в рамках установленных границ (хотя в некоторые месяцы выскакивала и выше), то политика ЕЦБ, наверное, оправданная. Однако если вдруг рост цен ускорится, что будет делать ЕЦБ, совершенно непонятно. То ли будет сделан какой-то выбор, то ли он впадет в глубокий ступор.
Председателю Гринспену сейчас чуть полегче, чем европейским коллегам. Темпы экономического роста в США повыше будут, а жесткими формальными ограничениями по уровню инфляции ФРС не связана. Однако и здесь некоторые проблемы — темпы хоть и неплохие, но имеют тенденцию к припаданию, а потребительские цены, наоборот, к росту. Тоже может возникнуть проблема выбора.
Делать выбор — это и есть политика. И быть готовым ответить за результат. Я уже говорил, что в этой статье не собираюсь критиковать Банк России, но, в конце-то концов, ему уже пора определяться с тем, что именно он собирается делать.
Пробовать стимулировать экономику дешевым рублем и низкими ставками или с помощью крепкого рубля и высоких ставок тормозить инфляцию.
И проблема эта перед ним стоит острее, чем перед ЕЦБ, которому, в отличие от ЦБ РФ, все-таки удается удерживать свои плановые ориентиры.
