Цивилизация
«Историческое время выпало на нашу долю. Радуйтесь!» Уж и не вспомнить, по какому поводу и при каких обстоятельствах отчеканил эти слова главный златоуст 90-х годов Виктор Степанович Черномырдин. Да и не важно это. Гуру невольного афоризма, сам, наверное, того не желая, сформулировал смысл жизни целого поколения, которому довелось жить в это самое историческое время. Только радоваться и остается. Потому что все остальные эмоции не могут отразить всего многообразия ощущений, испытываемых от жизни в историческое время.
На наших глазах, на памяти одного поколения историческая эпоха менялась дважды. Сначала на рубеже 80–90-х, когда рухнула советская империя, и второй раз сейчас, когда на смену России ельцинской пришла Россия путинская. Ведь в 2000 году не просто нового президента избрали. Не просто консерватор либерала сменил. Новая жизнь началась. И то что какое-то время некий антураж 90-х сохранялся, так это так часто бывает. В начале 91-го тоже казалось, что вот-вот советские времена вернутся. А вместо того август с ГКЧП и Ельцином на танке случился.
Пока еще непонятно, был ли в новой эпохе свой август 1991-го. Но думается, что этот вопрос в самое ближайшее время прояснится. Хотя это уже и не так важно.
Есть дела посущественней. Надо изучать новые правила, пытаясь понять, что в них совсем свежего, что привнесено 90-ми, а что и совсем уже, казалось бы, забытых времен. Потому что жить по этим правилам придется долго.
<1>Новая эпоха это не просто ротация государственной символики, не только новые задачи, которые ставит перед собой власть, и новые проблемы, которые сулит решение этих задач обществу. Это смена уклада жизни. Конечно, можно не обращать на происходящее вокруг никакого внимания и, удалившись в башню из слоновой кости, жить как прежде. Так и в начале 90-х годов значительная часть населения решила переждать новые лихие либеральные времена, старательно сохраняя привычный советский уклад. Не только не получилось, но и боком вышло. Приверженцы ценностей прежнего времени оказались первыми жертвами новой эпохи. Потому что с историей спорить нельзя. Она дама жесткая и к сантиментам не склонная.
Когда заходит речь про первые либеральные годы и тех, кто от них пострадал, первым делом вспоминают пенсионеров, одним махом выброшенных из нормальной жизни в запредельную нищету. И это правда. Вторым делом на ум приходит научно-техническая и гуманитарная интеллигенция, потерявшая возможность заниматься своим делом и получать за это достойное вознаграждение. Можно вспомнить и военных, и тех, кто работал на ВПК и вообще в промышленности, и другие сословия, как минимум не выигравшие от реформы.
Но были и другие, казалось бы не так сильно пострадавшие от издержек новой эпохи, люди. Те, кто в 1989–1992 только вступал в жизнь — заканчивал школу, учился в институтах, возвращался из армии. Для них смена эпохи была не так болезненна уже потому, что с прежними временами их не так много связывало. Не было сгоревших сбережений, рухнувших карьер, оказавшейся вдруг не нужной профессии.
Впрочем, насчет профессий — это не совсем точно. Те, кто получал дипломы в 1992–1993 году, не могли не понимать, что заветная синяя, а у кого и красная, корочка больше ничего в этой жизни не гарантирует. Брокер с Уолл-стрита, торгующий яблоками, — одна из самых расхожих иллюстраций к временам великой депрессии США. Три выпускника одного из самых престижных факультетов МГУ, торгующие летом 1992 года сигаретами на Пушкинской площади, не менее убедительная иллюстрация к смене эпох в России.
В общем-то, кто выдержал — тот выдержал. Была молодость, были силы и энергия, была абсолютная уверенность в том, что все будет хорошо. Прошло пару лет, и кто-то, сменив род занятий, начал новую бизнес-карьеру, кто-то сохранил верность выбранному еще в советские времена делу, кому-то помогло правильно выбранное образование. В любом случае, им было проще, чем более старшему поколению.
К тому же помимо минусов были и плюсы: шанс построить свою жизнь сообразно желаниям, возможность свободно перемещаться по миру и иные капиталистические прелести. Новый уровень возможностей формировал новый уровень потребностей. Каждому, конечно, свое. Кому-то новый автомобиль за огромные деньги, кому-то — путешествия по всей планете, кому-то — возможность смотреть кино одновременно со всем миром. Советский турист был виден издалека, русский путешественник внешне сливается с европейской толпой, оставаясь при этом самим собой.
Дело не только в туризме, конечно, и привычке к спокойному, а не судорожному потреблению. За 15 лет был накоплен огромный багаж знаний и опыта, опыта уникального, которого, наверное, не было ни у кого и нигде. И, подчеркнем еще раз, он достался не даром. На это ушла молодая энергия целого поколения.
За внешней легкостью скрывались и личные трагедии, и потаенная неудовлетворенность новым занятием. Кто знает, что принесли бы обществу и стране те, кто не смог найти возможностей для самореализации. Перемена исторических эпох всегда дает повод для таких вопросов, на которые — по определению — нет ответов. Великая французская революция дала старт карьере известных у нас и не сильно любимых во Франции Робеспьеру и Марату, почти не известным у нас и почитаемых на родине основателями республики лидерам жирондистов Верньо и Бриссо, всем известному Наполеону. Однако кто знает, какие блестящие политики и полководцы, так и не состоявшись, исчезли в круговерти, вызванной сменой эпох.
Так и в России 90-х. Вполне возможно, что, сохранись советский уклад, нынешние победители остались в тени, а на слуху были бы совсем иные имена.
Переиграть историю невозможно. Ее можно перевести на новые рельсы. Сейчас на дворе новое историческое время. Новый великий перелом. Он не затронул пока повседневной жизни, однако почему-то кажется, что масштаб перемен будет не меньшим, чем в начале 90-х. В новой стране проступают карикатурные черты прежней советской жизни без тех плюсов, которые были в той погибшей империи. Это будет какая-то совсем новая страна. Совсем не факт, что бесценный опыт поколения 90-х теперь будет востребован, а жертвы были ненапрасными.
И к новой эпохе снова надо привыкать. Только сил и энергии уже сильно меньше, а объем социальных обязательств вырос. И нет ответа на вопрос, а есть ли смысл заново преодолевать эти трудности. Можно ведь просто радоваться тому, что живем в историческое время. Радость, ведь, ничего от тебя не требует.
