Цивилизация
Эх, нравится мне этот альфонсизм, просто слов нет! Стоило случиться теракту в Америке, как Явлинский, с пеной у рта (и гусинским телевидением вкупе) проповедовавший прежде принципиальный мир и переговоры с боевиками, сделался ярым сторонником совместных со Штатами вооруженных действий против исламских террористов и чуть ли не всего мусульмано-арабского мира как такового. Забавная метаморфоза, нет? А впрочем, может никакой такой загадочной умственной мутации с Григорий Лексеичем и не произошло?
Ведь, в сущности, все очень логично: какое, спрашивается, имеет право злостно недемократическая Россия на боевые действия супротив чеченских моджахедов? Правильно, вот и ПАСЕ так считает. А Америка – она, наоборот, оплот. И конституция ейная (наряду с Библией, кажется) суть гарант существования мировой культуры и гуманизма как такового. Оттого ее «ярость благородная» будет абсолютно уместна, справедлива и прогрессивна.
Ладно Явлинский, над ним и смеяться как-то неловко, но ведь целые массы, казалось бы, просвещенной публики впали в какое-то паническое и беззаветное кликушество. Ах ислам, ах восток, ах арабский мир, ах они против вест-цивилизации, молодые, грязные и энергичные. А кто, спрашивается, эту цивилизацию научил руки мыть перед едой и парфюмом пользоваться веков, эдак, десять назад? Кто европейскую теологию спровоцировал, а философов математике научил?
Это даже не европоцентризм называется, и не отсутствие исторической памяти, а просто-напросто безответственная глупость. Какой, к чертовой матери, ислам – враг цивилизации и прибежище терроризма? При чем здесь ислам, дорогие товарищи империалисты? Это ж чистая геополитика с экономикой. Вся сумма влияний Европы, Америки, да и России на арабский восток была как раз направлена именно на то, чтобы там сложилась крайне неравновесная система режимов локальных процветаний и локальной же нищеты. Модель № 315, комплексное влияние на рынок с целью снижения закупочных цен. Это если не брать в расчет сугубо европейскую политику XVII–XIX веков. Так стоит ли удивляться, что озверевшие массы трудового арабского крестьянства с энтузиазмом зубрят матчасть ЗРК «Стрела», «стингеров», «боингов» и прочей технологической напасти? И ведь остановить их в этом занятии теперь крайне затруднительно будет. Просто взять и накормить – сунуть от щедрот глобализма семижды семь хлебов – неосмысленно и не практично. Сожрут и опять за матчасть примутся. Поубивать, что ли, всех голодных? Утомительно и неэффективно – сытые обидятся и вентиль перекроют. Задача. Вот только ислам здесь совершенно ни при чем.
Спору нет, в мусульманстве действительно присутствует некоторое принципиальное, хотя и не явное лицемерие – все эти шуточки с дневным постом и обжираловкой посреди ночи, с коноплей, побивающей кальяном виноградную лозу, и так далее. Но если приглядеться, то и в христианстве, и в иудаизме подобная множественность стандартов тоже присутствует, хотя и не в столь выраженных формах. Просто наши способы лжи методологически различны: христианин-демократ-европеец уничтожит тебя морально и экономически, с наигранным пафосом поясняя, что это делается для твоего блага и в соответствии с законом. А криводушный азиат ничего разъяснять не будет, а просто сунет тебе в спину свой не менее кривой кинжал. И, сладко улыбаясь, пробормочет стандартное славословие Аллаху.
К сожалению, взаимодействие с чеченскими и любыми другими арабскими террористами – дело крайне муторное и долговременное. День за днем, год за годом надо одних убивать, а других приспосабливать к интенсивному производству и земледелию, убивать и торговать, убивать и разговаривать, для этого надо самим проникнуться этой восточной логикой, оставаясь христианином и прагматиком.
А что касается самих терактов, то относиться к ним как к сугубому порождению ислама – попросту нецелесообразно. Мир давно уже превратился в единый организм, и взрыв двух башен-близнецов – не есть злокозненная атака правой ноги на левое ухо, а есть неожиданная головная боль, равным образом мучительная для всего существа. «А-хадийя-и-хакики» – гнев единства реальности, уничтожающий исчерпавшиеся смыслы божьего творения ради воплощения новых. Так называли это грязные невежественные арабы восемьсот лет назад.
