Харизма есть. Но такая ма-аленькая...

Многое можно, но чего нельзя – того нельзя: невозможно его любить.
       И ненавидеть всерьез – тоже.
       Многого можно от него ждать, только не геройства. За рулем проедется, но на танк не полезет.
       Выдающиеся действия – вроде танковой стрельбы в столице, выпивания в бане с охранником, публичного щипания стенографистки и дирижирования иностранным военным оркестром – совершают выдающиеся люди. С харизмой.
       А обычные люди выполняют установленные должностные правила и инструкции, по воскресеньям воспитывают детей, по праздникам выпивают, по труду зарабатывают и по способностям получают.
       Если человек в основной профессии дослужился до майора, то вряд ли он дойдет до генералиссимуса в любом другом качестве. Александр Македонский был великий человек, но ведь должны быть и обыкновенные.
       Нам жутко не везет с тихими и спокойными. Уж если не выдающаяся личность, то либо слова плохо выговаривает и нагрудные украшения коллекционирует, как Брежнев, либо вообще на ладан дышит, как Черненко. А прочие все больше герои. Герой же, как учил еще Салтыков-Щедрин, рассказывая нам вечную «Историю одного города», измеряется количеством совершенных злодейств.
       Собственно, это вообще справедливо, а не только в России. Герой, делающий свои геройские дела не в качестве персоны государственной, а в частном порядке, как правило называется просто беспредельщиком, разбойником, а то и убийцей – в качестве же политика его объявляют харизматиком и настоящим вождем. От таких всенародных героев происходят великие свершения: войны, революции, мятежи и их подавление, реки крови, моря слез и горы цветов, которыми их забрасывают благодарные сограждане – особенно после жизни и деятельности.
       А при жизни они довольно часто от героя стонут и не знают, куда деваться, пока он на покой не удалится.
       Интересные времена выдвигают интересных людей, но ведь это проклятие такое: чтоб тебе пришлось жить в интересное время! В свою очередь, интересные люди создают интересные времена, но их не благодарят за это – видимо, понимая, что они это не нарочно, а просто иначе не могут.
       Надо признать, что времена неинтересные тоже никого не радуют. Вместе с уверенностью в завтрашнем дне появляется много анекдотов. Недовольные – которых много появляется среди наиболее романтически настроенной части населения – жаждут событий и ругают время застоем. Прочие же просто живут. Потом эти прочие вспоминают застой как самое счастливое время, в ужасе прикрывая головы от свежего ветра перемен. И гагары тоже плачут: им гагарам, недоступно наслажденье битвой жизни, гром ударов их пугает.
       Интересно: а кого ж не напугает?! Хорошо, если гром просто так, а если по морде и именно тебе? Не такой уж и глупый пингвин, если робко прячет – тело надо беречь, особенно коли оно уже жирное. И только беспредельщик, вроде буревестника, романтика и маргинала, мотается между тучами и морем, вопя, как чокнутый: пусть сильнее грянет буря!
       Все, отлетались.
       Наступает скука.
       Наш пятидесятидвух-с-лишним-процентный подвигов не совершит. И слава Богу: жить хочется. Он, если кого и замочит в сортире, то не с разбегу и по горячности, а по правилам и принципам. Сказано – не бунтуй? Сказано. Поставлен он против бунтовщиков? Поставлен. И, будьте уверены, сделает все, что положено, не больше, но и не меньше. То есть, если с лица земли что стереть придется, то сотрет, не задумываясь. А чего думать, если положено? Ведь он не по злобе, а по обязанности.
       Уж такой будет гарантом.
       Как говорил мой старшина: ты не умничай, а рой себе и рой. А когда кончать рыть – на это устав есть.
       Теперь мы все будем жить по закону хотя бы потому, что главный без устава жить не может.
       Скучный он человек. И на вид, и говорит для нашего начальника слишком правильно. Просто бухгалтер какой-то, а не вождь. Разве что иногда обругает какого-нибудь бандита нехорошим словом, харизматическим. Но, согласитесь, этого же для настоящей, полноразмерной харизмы мало.
       Конечно, хотелось бы чего-нибудь поярче. Борца какого-нибудь – ну, если не за народное счастье, то за всенародную честность. Геройского мужчину, который болеет за страну и простых людей, за нравственные ценности жизнь отдает многие годы. Увы, не вышло. Теперь будет такой зануда! Говорит все по прописям, никакой отдельной программы. Вместо того, чтобы обещать тысячу рублей пенсии и три – офицерско-учительской зарплаты, вместо того, чтобы сулить непорочность и культурный взлет.
       Как мы, мечтатели, сможем с таким жить – непонятно. Одно утешает: нам с ним не жить. Мы не замуж за него выходим. Мы его в главную нашу прислугу наняли. Вроде аккуратный, исполнительный – может, сойдет.