Неправильный город\колонка Геворкян

Знаете, в чем проявляется слабость страны? Не в том, что она не всякий раз может предотвратить теракт. А в том, что она злорадствует, когда такое же горе постигает другую страну. Я испытываю невыносимое чувство стыда, когда слышу от своих сограждан: «Так им и надо, этим англичанам». Аргументы разные – от «не фига было в Ирак лезть» до «не фига было давать убежище чеченским террористам». Я наблюдала реакцию европейцев на все наши самые страшные теракты последних лет. Они плакали и во время Норд-Оста, и во время Беслана. Да, они живут другой, как нам кажется, легкой и беззаботной жизнью, у них нет и десятой доли наших проблем, как принято у нас считать, они толком не знают, где Беслан, а снег, наверное, видели только в кино. Возможно, возможно, но они почему-то не разучились чувствовать и сострадать. И выражать это простыми человеческими словами. И уж точно им не придет в голову сказать русскому: «Так вам и надо, не фига было…» Дальше заканчивайте сами. У нас достаточно грехов, по которым можно выставить счет. Но не тогда, когда гибнут люди, просто ехавшие в метро или просто пришедшие 1 сентября, как и положено, в школу.

Вот эти байки про изнеженных западных людей, где каждый только сам за себя и не пошевелит пальцем, чтобы помочь соседу, – абсолютная чушь советской пропаганды, на которой выросли многие из ныне здравствующих российских граждан. Я как раз не так давно думала об этом, сидя на Северном вокзале Парижа. Дело в том, что в тот день, а была пятница, из-за аварии на дороге отложили все поезда на Лондон, и в накопителе собралось невероятное количество людей. Жара была ужасная, и кондиционеры не сильно облегчали нашу участь. И вот мне волей-неволей пришлось часов шесть наблюдать, как ведут себя «изнеженные» западные люди в этой весьма некомфортной ситуации. Вполне достойно. Никто не истерил, не орал на персонал, не требовал немедленно все исправить, не орал, что срываются все встречи. Люди сидели на полу, потому что кресел всем не хватало и потому что на полу было прохладнее. Тех, кому становилось плохо, старались переместить ближе к кондиционеру. Приносили друг другу воду, подкладывали свои рюкзаки под головы совершенно незнакомых людей, чтобы им было удобнее лежать все на том же полу. Старались развеселить детей, которые, конечно же, хныкали.

Эти многочасовые наблюдения внушили мне странный оптимизм. Причем большинство сидевших в жаркой заперти были англичане. Французы вообще более нервные, что, кстати, было видно и здесь. И когда прогремели первые взрывы в Лондоне, я почему-то вспомнила тот день, вокзал и людей, приносивших друг другу воды. И когда спустя несколько дней в тех же точках странным образом не взорвались, слава Богу, новые бомбы, я снова вспомнила. Тот, кто планировал эти теракты, выбрал неправильный город и неправильную страну. Англичане много десятилетий жили в условиях терроризма. Они не стали ни расистами, ни националистами, ни испуганными отморозками. Лондон – одна из самых космополитичных столиц мира. Никакие арабы не могут спланировать здесь теракт так, чтобы в нем не погиб ни один араб. И арабы пострадали, как известно, в лондонских терактах. Англичане не ринутся крушить мечети, хотя и тут есть разные люди, но массовыми антимусульманские настроения не станут. Здесь доверяют Скотланд-Ярду и верят, что руководство страны ничего не скроет и сделает все возможное, чтобы обезопасить людей. Арабы, десятилетиями интегрировавшиеся в английское общество, осудят террористов и встанут на сторону правительства, что и произошло. Люди не будут шарахаться от «черных», требовать выгнать их из города или страны, но при этом не побоятся броситься к парню с подозрительным рюкзаком, хотя этот рюкзак может ведь и взорваться.

Это страна с устойчивой демократической системой, и это дико важно. И, что не менее важно, англичане верят в эту систему.

Так что же хотели те, кто планировал теракты в Лондоне? Взорвать отношения между британскими мусульманами и британскими немусульманами? Это не получилось. Заставить Блэра вывести войска из Ирака и подорвать отношения внутри англосаксонского мира? Это бесперспективно. Это общество устроено так, что по своему собственному разумению оно выйдет на улицы и будет возражать против участия страны в антииракской коалиции, но под давлением террористов оно этого не сделает никогда. Это не отменяет анализ ситуации, но это общество устроено так, что не приемлет давления на себя. Здесь не будет испанской реакции на взрывы. Это другая страна.

Тот, кто нанял террористов для «работы» в Лондоне, по логике вещей, скорее заинтересован в продолжении войны. Потому что самая естественная реакция на происходящее – зло должно быть наказано, оно не договороспособно, мы не имеем права отступать. Дальше можно выдвигать сколь угодно много конспирологических теорий по поводу того, кому выгодна эта война и участие в ней Великобритании – от ястребов на Западе до Китая, – но менее всего все происходящее выгодно собственно британским мусульманам. Я не исключаю, что исполнителей могли рекрутировать из их среды, но я почти уверена, что заказчиков стоит искать вовне.